Читаем Рифмуя Мир (СИ) полностью

И кажется - еще, как будто, рано,

Оглянешься - ан, вечер у окон.


Все чаще я ленюсь, а может, устаю

От мелочей домохозяйства -

Ужели время замедляться?

Уже и музыку свою


Забросила, почти и не рисую,

А с переходами, чуть что - пасую,

В чем стоило признаться. Признаю.


Не может быть... Всего лишь семь и пять -

Две цифры ждут меня за поворотом,

Ко мне еще приходит петь охота,

А голос слабенький фальшивит до и ля.


Но иногда возьму свой карандаш

И чистой линией я нарисую контур

Какого-то цветка, иль горы -

То натюрморт, а то пейзаж.


Все то, чему не обучали,

Внезапно просыпается в раю -

Не зря себя не узнаю,

Ах, утоли моя печали

И сделай твердой кисть мою.

30.8


***

И свалены в мешок ключи и полотенце,

От солнцепека никуда не деться,

И от бетона душная жара,


И я, вооружась, в бассейн спускаюсь,

И поднимаю руку - капель стая

Круги рисует в направлении гребка.

30.8


***

Примерно сорок строчек - порцион -

За выход сочинить я успеваю,

А иногда немного превышаю,

Коль рассказать мне есть о чем.


Уж если мысль пришла удачная на ум -

Пусть днем, или бессонной ночью -

Поймать должна, и я ее ловлю,

И словом выскажу, чтоб услыхать воочию.

30.8


Цикады в августе


С каким-то радостным волнением ловлю

Знакомый августовский крик цикады,

Когда еще не снизошла прохлада,

И ночь не превзошла вечернюю зарю.


И одинокой птички робкий свист

На фоне мощного оркестра

Так незначителен, так тих,

Что он пропал - ему нет места.


А небосвод повсюду в облаках,

Каких-то мелких, несерьёзных,

И нарастает хор цикад,

Когда с холма спускаюсь я на плоскость.


На спуске ветер повстречал,

Овеял руки, свел к долине,

И вновь куда-то убежал,

И ночь безветренная стынет,


И город стих, и в тишине

Звучат безумные цикад оркестры,

Питье волшебное вливая в душу мне,

К любви и миру воскрешая сердце.

30.8


Иду туда


Засох бедняга-плющ, как символ безнадеги

Бороться с многоградусной жарой -

Ленивые я разминаю ноги,

В аллее относительный покой,


Где персик, нектарины уже сняты,

Где олеандр стойкий полон сил,

И редвуд обожжённый отрясает

Погибшие останки игл.


Где тень нежна, и ветерок гуляет,

Где с августом прощаюсь насовсем -

Аллея, ты меня снабжаешь

Всегда какой-то избранной из тем:


Вот яблоки повисли у забора -

Разглядываю их, как та лиса,

Сказавшая бессмертные слова

Про "зелен виноград" Крылова.


Орех неокультуренный плоды роняет -

До нежной мякоти добраться не смогу,

Зато припомню, как на дальнем берегу

Маньчжурские орехи ковыряли


Моею шпилькой из копны волос -

Тогда еще носила косы -

И мизер мякоти на пробу шел,

На пуговицы шла основа.


На кофте давней, связанной в Москве

И брошенной в Москве, они пришиты -

Возможно, выброшена в мусор - ей на нитки

Пошли чулочки детские с отметкой "полушерсть".


Подруга давняя купить мешок велела

И показала, как их распускать,

И матушка моя - немыслимое дело -

Их распустила, я взялась вязать.


И выбрала затейливый рисунок,

Хотя бы интерес такой,

И довязала... Выброшена в мусор...

Я насмехаюсь над своей судьбой.


Сравнить ли эту мелкую потерю

И Эверест ненужного труда,

Что бабушка сложила, твердо веря,

Что след ее стараний никогда


Из душ бакинцев не исчезнет втуне,

Кого учила языку, литературе -

Все прахом: ордена, медали

И грамоты, что жизнь ей оживляли,


Все в черном омуте забвенья,

И новые приходят поколенья,

И ворон каркнет "Больше никогда",


И Ольга изменяет имя -

Втемяшилось, хоть что ей говорили,

И внуки уж ушли, и я иду туда.

31.8

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное