Рифтеры (Сборник)

С этим Ахилл смирился. Никто не смог бы набрать лучшие результаты в схватке с агонией всей планеты, и, если последние месяцы он лажал чуть больше, чем обычно, количество неудач у него все равно было го­раздо ниже среднего. Дежарден превосходил любого из тех идиотов, которые тихо ворчали на телеконферен­циях, совещаниях и разборах полетов после очередного фиаско. А фиаско на этой войне случались все чаще. И все правонарушители знали, насколько хорош Де­жарден; ему приходилось постоянно вертеться, лезть из кожи вон, иначе кто-нибудь из Патруля тут же на него наехал бы.

Тем не менее. Обстановка менялась, появились не­приятные звоночки. Обрывки зашифрованных перего­воров между ветеранами из Хельсинки, новобранцами из Мельбурна и статищейками среднего звена из Нью-Дели. Недовольство и постоянные просьбы Веймерса, самого короля симуляций, который настаивал, что в его прогнозах должна быть какая-то переменная, вносящая в них хаос. И...

И прямо сейчас несистематический обрывок беседы, вырванный из эфира миньоном Дежардена. Всего пару секунд длиной – из-за засоренного спектра и динами­ческого переключения каналов было практически невоз­можно схватить больше, не зная начальное число, – но, похоже, сигнал связывал двух «правонарушителей» в Лон­доне и Мак-Мердо. Потребовалось сорок секунд и шесть вложенных «байесов», чтобы превратить околесицу во внятную английскую речь.

– Дежарден спас нас от Рио, – спустя несколько мгновений поделился своим профессиональным мнени­ем мистер Мак-Мердо; говорил он с индийским акцен­том. – У нас было бы в десять раз больше потерь, не отреагируй он вовремя. Как все те люди слезли с Трипа...

Мисс Лондон:

– А откуда ты знаешь, что они слезли?

Ирландские обертоны. Как соблазнительно.

– Погоди. Они без всякой причины напали на боль­шую часть...

– А откуда ты знаешь, что без причины?

– Разумеется, без причины.

– Да почему? Откуда ты знаешь? Может, они увиде­ли угрозу для общего блага и попытались ее остановить?

Драгоценные секунды быстротечного обрывка, потра­ченные на удивленное молчание. И наконец:

– Хочешь сказать, что...

– Историю написали победители. Историю Рио. А ина­че откуда мы узнали, что именно хорошие парни одержали победу?

Конец перехваченного сообщения. Если у Мак-Мердо и был ответ, то поделился он своими соображениями на другой частоте.

«Однако», – подумал Дежарден.

Чушь собачья, конечно. Версия о том, что двадцать один филиал УЛН одновременно пустился во все тяжкие, была едва ли более правдоподобной, чем та, в которой из повиновения вышло лишь Рио. Женщина из Лондона была правонарушительницей, но идиоткой она не была. Она имела понятие о том, что такое принцип простоты. Она попросту морочила голову бедному господину из Мак-Мердо, дразня его.

Но Дежарден все равно задумался. Он уже привык к титулу Человека, Остановившего Рио. Тот часто выру­чал его и ставил вне подозрений. И то, что были люди, которые хоть на секунду, но ставили его подвиг под со­мнение, раздражало.

Такое могло привести к переоценкам. А кто-то мог решить посмотреть на проблему более пристально.

Приборная панель снова подала голос. На мгновение он даже решил, что вопреки вероятности снова перехва­тил сигнал, – но нет: новое оповещение поступило из другого источника, какой-то широкополосной помойки в штате Мэн.

«Как странно», – подумал он.

«Лени» проникла в медицинскую базу данных и пле­валась данными на половине частот электромагнитного спектра. Они теперь часто такое выкидывали – недо­вольные обычной нарезкой и разрушением, некоторые взяли моду кричать в эфире, без всякого разбора сбрасы­вая материалы в любую сеть, к которой могли получить доступ. Похоже, какая-то репродуктивная подпрограмма мутировала и начала распространять информацию вме­сто исполняемых файлов. В лучшем случае она забивала мусором систему, и так с каждым часом теряющую про­пускную способность; в худшем – раскрывала секретные и конфиденциальные сведения.

Реальному миру так и так было плохо; потому «лени» этим и занимались.

Сейчас демон выкинул в сеть кучу биомедицинских материалов из обчищенной базы данных. Система по­метила их как объект «потенциальной эпидемиологиче­ской важности». Ахилл приоткрыл крышку и заглянул внутрь.

И немедленно забыл о бредовых сплетнях из Лондона.

Внутри оказалось два объекта, оба кишели опасными патологиями. Дежарден не имел медицинского образо­вания, да оно было и не нужно; друзья и советчики, со­бравшиеся вокруг него, вытянули из биохимических под­робностей сводное резюме, которое даже он мог понять. Теперь ему подали пару генотипов с пометкой «особо опасны». Первый был улучшенной версией Бетагемота: большая сопротивляемость осмотическому стрессу, зубы для расщепления молекул острее. Более высокая виру­лентность. Однако, по крайней мере, одна критическая характеристика оставалась неизменной. Подобно базо­вому Бетагемоту этот новый штамм был оптимизирован для жизни на дне моря.

В стандартной базе данных он отсутствовал, и возни­кал вопрос, что его технические характеристики делали в какой-то скорой из Бангора.