Рифтеры (Сборник)

Аарон вывел на Бет, Бет на Хабиба, Хабиб на Ксандера, и все они привели к тому, что двадцать тысяч гектаров пустошей в Новой Англии предали огню. И это еще не все: судя по разговорам на закрытой частоте, дальше к югу, вопреки желанию Дежардена не высовываться, око­лачивались по меньшей мере трое оперативников.

Восемь дней. И Сеппуку полностью оправдывал шу­миху вокруг себя. Распространялся он намного быстрее Бетагемота.

Ксандер вывел на Фонга, а тот решил обороняться. Лабин загнал его в устье старого штормового слива, то­чившего склизкую воду в реку Мерримак. Диаметром устье было добрых два метра – дыра в бетонном обрыве высотой в три раза больше. Из него языком высовывался желоб, ведущий к реке, треугольный, с приподнятыми краями. Добраться к отверстию слива можно было только по нему, скользкому от буро-зеленого илистого налета.

А еще в устье оказались зубы: решетка из металличе­ских прутьев, вделанная в метре от входа. Она не дала Фонгу скрыться под землей и вынудила разыграть един­ственный козырь: старинный пистолет, стрелявший пуля­ми неопределенного калибра. Лабину было чем ответить: ему выдали обездвиживающий микроволновый «Шуберт», способный нагреть тело до 60° по Цельсию, и скорост­рельный «Хеклер и Кох», сейчас заряженный ослабленны­ми конотоксинами. К сожалению, с нынешней позиции Лабина преграда из земли и бетона экранировала мик­роволновый луч, а чтобы выстрелить из «Хеклер и Кох», пришлось бы выйти на открытый и скользкий скат же­лоба.

Казалось бы, неважно – в обычных обстоятельствах превосходство все равно несомненное, даже с поправкой на то, что за последние пять лет меткость у Лабина была уже не та. Даже с поправкой на то, что Фонг скрывался в тени, а Кену, стоило ему выглянуть из-за угла, солнце било прямо в глаза. Прицеливаться так, конечно, труд­новато, но все же – Лабин был профессионалом.

По-настоящему сравняли шансы телохранители Фон­га. Их обнаружились целые тысячи, и все они разом атаковали Кена.

Он почти не заметил их приближения: тучу мошкары, зависшей над уцелевшим на берегу клочком зелени. По прежнему опыту Лабин счел их совершенно безвредными. Походя отмахнулся, глядя только на бетонный барьер, разрезавший берег... а в следующий миг они атаковали: рой насекомых, похожих на москитов, но злобных как пираньи.

Они кусались, они отвлекали, они мешали сосредо­точиться и не давали подкрадываться. Фонг, украдкой хлебавший воду из стока, увидел его и успел пальнуть, прежде чем нырнул обратно в укрытие. Он бы так и ушел, если бы Лабин, прорвавшись сквозь кордон насекомых к сливу, не загнал жертву в тоннель.

– Я хочу забрать тебя в больницу! – крикнул он. – Ты заразился...

– Пошел на хер, – выкрикнул в ответ Фонг.

Эскадрилья тяжелых пикировщиков нацелилась на открытую кисть Лабина, почти не нарушая строя: эти уроды преследовали его! Он с силой хлопнул себя по руке – и достал только самого себя. Пришлось развернуть и натянуть изолирующие перчатки, перекидывая «Шу­берт» из руки в руку, а потом потянуться через плечо за капюшоном.

Только кармашек на спине оказался пустым. Капю­шон, скорее всего, висел на каком-нибудь суку в остав­шейся позади чаще.

А человек перед ним целых двое суток контактировал с Сеппуку. Лабин позволил себе негромко выругаться.

– Я не хочу тебе зла, – снова заорал он. Что было чистой правдой – пока. Желание убить хоть что-нибудь еще не пробилось сквозь самоконтроль. Налетели новые насекомые: он прихлопнул несколько на предплечье и потянулся к берегу – зачерпнуть воды и смыть, – но остановил себя. Трудно сказать наверняка, но, похоже, у раздавленных мошек было слишком много ног.

Смахнув их с руки, он вернулся к первоочередной задаче и самую малость повысил голос:

– Пойдешь со мной и не вздумай спорить!

«У насекомых... да, по шесть ног». Он отмахнулся от нового захода: на загривке уже горели точки укусов.

– Вопрос только в том, пойдешь ты сейчас или потом.

– Потом, урод! Я знаю, на чьей ты стороне!

– Тогда обсудим, доставить тебя в больницу или в крематорий? – пробурчал Лабин. Рой нацелился в лицо. Он жестоко хлопнул себя по лбу. На ладони остались три расплющенных трупика. У каждого – по восемь ног.

У кого там по восемь ног? У пауков? Пауки летают?

И охотятся стаями?

Он вытер ладонь о подвернувшийся под руку клочок зелени, устилавшей набережную. Стебли отдернулись от прикосновения. Он инстинктивно убрал руку. Какого?..

Модификанты, без вопросов. Или случайный гибрид. По листве шли волны перистальтики.

«Сосредоточься. Не отвлекайся».

Новый заход пикирующих бомбардировщиков. Их ста­ло поменьше – может, большую часть роя он уже унич­тожил. Лабину казалось, что он уже задавил сотню роев.

Скребущий звук за барьером.

Он выглянул из-за желоба. Фонг карабкался по сухой полоске бетона на дальней стороне слива. Стену за его спиной украшало впечатляющее граффити: стилизован­ное женское лицо с пустыми белыми глазами и резким зигзагом вензеля: MP.