Рифтеры

Никакой надобности убивать ее не было. Ее могли очистить. Нейтрализовать, не стирая полностью. Но для Лабина все эти соображения не имели значения.

«Она – единственная утечка, которую он не ликвидировал. Кен сам так сказал».

Ахилл никогда не встречал Лени. По справедливости, она должна была быть лишь очередной женщиной из безвестных миллионов. Но в каком‑то смысле он очень хорошо ее знал: человека, поведение которого целиком и полностью определяли мотивы, созданные другими людьми. Все ее действия, все ее чувства были результатом хирургической и биохимической лжи, которую помести­ли внутрь Кларк ради удобства других людей.

«О да. Я очень хорошо ее знаю».

Внезапно тот факт, что она была также и носителем всемирного апокалипсиса, почти перестал что‑то зна­чить. У Лени Кларк появилось лицо. Ахилл ощутил ее внутри – такое же, как и он, человеческое существо, намного более реальное, чем далекая абстракция с вось­мизначным числом погибших.

«Я доберусь до нее первым».

Конечно, Лабин был профессиональным убийцей; но над Дежарденом тоже плотно поработали, как и над всеми правонарушителями. Его тело переполняли хими­ческие вещества, которые в одно мгновение могли пере­вести все рефлексы на максимальное ускорение. И если повезет – если действовать достаточно быстро, – то он сможет опередить Лабина. У Ахилла был крохотный, почти ничтожный, но все же шанс.

Это не работа. Это не ради общего блага.

Плевать и на то, и на другое.

САМОВОЛКА

– Произошла утечка, – сказал корп. – Мы надеялись, что вы расскажете о некоторых деталях, относящихся к делу.

Половину лицевых мускулов Элис тут же чуть не свела судорога. Она жестко пресекла их потуги и попыталась придать лицу выражение («о Господи, пусть у меня получится!») невинного и заинтересованного любопытства.

«Хотя, с другой стороны, какой смысл? – шепнул ей наглый внутренний голос. – Им уже и так обо всем известно. Иначе зачем тебя вызвали?»

Она заткнула и его.

«Они лишь играют с тобой. Корпом не станешь без пристрастия к садизму».

А вот заткнуть этот... едва получилось.

Их было четверо: двое мужчин и две женщины кругом сидели у дальнего конца стола для совещаний на четырнадцатом административном уровне, в самой стратосфере. Джовелланос узнала только Слейпер – ту только‑только назначили на место Лерцмана. Из‑за спин корпов бил свет галогенных ламп, их лица скрывались в тени. Видны были только глаза, время от времени мерцавшие от информации на линзах.

Разумеется, они следят за ее жизненными показателями. И увидят, что она сильно волнуется. Правда, в такой ситуации стресс будет у кого угодно. К счастью, такие тонкие материи, как вина и невиновность, сканеры не чувствуют.

– Вам известно о недавнем нападении на Дона Лер­цмана, – произнесла Слейпер.

Джовелланос кивнула.

– Мы думаем, это может быть связано с одним из ваших коллег. Ахиллом Дежарденом.

«Так, проявить должную степень удивления...»

– С Ахиллом? Каким образом?

– Мы надеялись, что вы сможете рассказать нам об этом, – ответил другой корп.

– Но я ничего не знаю... Я хочу сказать, почему бы не спросить об этом его самого?

«Они уже спросили, идиотка. Именно так на тебя и вышли, он тебя продал, он все‑таки тебя сдал...»

– ...исчез, – договорила Слейпер.

Джовелланос выпрямилась в своем кресле.

– Простите?

– Я сказала, что доктор Дежарден, похоже, решил уйти в самовольную отлучку. Когда он не вышел в свою смену, мы обеспокоились, не столкнулся ли он с теми же трудностями, что и Дон, однако улики говорят о том, что он исчез по собственному желанию.

– Улики?

– Он хочет, чтобы вы кормили его кошку, – объяснила Слейпер.

– Он... что вы?..

Начальница подняла руку:

– Я все понимаю и надеюсь, что вы простите это вторжение. Он оставил вам сообщение. Написал, что не знает, как долго продлится его отсутствие, и что будет признателен, если вы присмотрите за – Мандельброт, кажется? Доктор Дежарден запрограммировал дверь квартиры так, чтобы та вас узнавала. В любом случае, – корп опустила руку обратно на колени, – подобное поведение просто беспрецедентно для человека, находящегося под воздействием Трипа Вины. Похоже, доктор Дежарден просто оставил свой пост без каких‑либо извинений и объяснений. Он даже никого не предупредил. Поступил... импульсивно, если не сказать больше.

«О, черт. Кайфолом, у тебя же было такое прикрытие. Зачем ты все испортил?»

– Я не знала, что такое вообще возможно, – ска­зала Джовелланос. – Ему сделали уколы еще несколько лет назад.

– И тем не менее. – Слейпер откинулась в кресле. – Нам бы хотелось узнать, не заметили ли вы в его поведе­нии чего‑либо необычного за последнее время. Чего‑то, в чем, учитывая произошедшее, теперь можно увидеть...

– Нет. Ничего. Хотя... – Джовелланос перевела ды­хание. – Он был каким‑то... я не знаю, замкнутым в последнее время. – «Ну отчасти это правда, и они, вероятно, об этом уже знают; будет подозрительно, если я ничего такого не скажу...»

– У вас есть какие‑то соображения, почему? – спросил другой корп.