Рифы

Он стал перебирать в сознании все то, что произошло... Взял стержень, чтобы подать Джафару очередной сигнал, перегнулся через борт... Очнулся в кубрике связанный, когда на катере уже включили мотор. Катер прошел немного и встал. Тогда-то и раздались новые голоса: Сушков принимал пассажиров. Оказывается, те ждали на рифах.

А Джафар остался под водой... Впрочем, как только заработал мотор, он, конечно, всплыл. Наверное, плывет к поселку за помощью. Да и на берегу уже подняли тревогу: с пристани видно место, где стоял на якоре катер... Словом, в беде не оставят.

Он снова заворочался на дне кубрика. Удалось повернуться на бок. Теперь перед глазами был крохотный иллюминатор. За толстым стеклом мелькали скалы.

"В рифах рыщут, прячутся, - подумал Фируз. - Знают, что катер будут искать".

Кисти были стянуты за спиной. Он пошевелил ими, стал шарить по настилу, на котором лежал. Но под пальцами были только доски.

С трудом приподнял голову, осмотрел кубрик. Ничего подходящего. Надо же: лишь вчера произвел генеральную приборку, выбросил в море весь хлам. Осталось только зеркальце - вон оно болтается на гвозде под иллюминатором. Смотрись в него, горе-моряк, проворонивший свой катер!

А если разбить зеркало?.. Фируз вспотел от волнения. Он с опаской посмотрел на задвинутый люк, медленно поднял связанные ноги, коснулся ими потолка кубрика. Упираясь ступнями в потолок, повернулся. Теперь колени были возле иллюминатора. Еще усилие, и они надавили на зеркало. Стекло хрустнуло.

Долгие минуты ушли на то, чтобы вновь перевернуться на спину, нащупать пальцами острый осколок. Фируз воткнул его в щель в настиле кубрика и стал перепиливать веревку.

Между тем катер проскочил рифы и вырвался на чистую воду.

Солист уверенно вел судно. Он стоял у штурвала, жадно курил, поминутно оглядывался.

- Теперь куда пойдем? - спросил Сушков.

- К берегу. Катер затопим. Погляди, где у него пробка.

- Нельзя к берегу. Надо подальше уйти. Здесь у поселка уголовка ждет. Я же сказал: накололи нас...

- Не брешешь? - Солист выхватил пистолет, подбросил на ладони, сунул назад за пазуху. - Темнить будешь - прикончу!

- Ты о другом думай, - сказал третий бандит, тощий человек в стеганке.

- Не лезь! - Солист обернулся к нему, оскалив зубы. Заросший, с всклокоченными волосами, в порванной грязной одежде, он был страшен.

Но человек в ватнике не испугался.

- Чего там "не лезь"! - он скривил губы. - Сам же виноват, а яришься... Какую тебе ксиву сготовили - права, путевку, а ты завалился, как жлоб... А моторку я, что ли, угробил? Парня на берег кто посылал? Снова ты! Мол, плаваешь хорошо, а мы еле гребем на воде. Чем тебе парень не угодил? Ты лодку хотел, он тебе катер пригнал... О деле думай - как концы замести, от уголовки оторваться...

Наступило молчание.

- Про уголовку - старик? - спросил Солист после паузы.

- Кто же еще! - ответил Сушков.

- Выкладывай, как было.

- Ну, приплыл на берег. Кругом темнота. Насилу нашел его хазу. Рассказал, как и что. Думал, базарить будет: "Фархада"-то на его денежки покупали...

- А он?

- Выслушав меня, всплеснул руками и стал благодарить своего аллаха, что так получилось. Дескать, оперативники нагрянули, обложили поселок. А он мечется на берегу, не знает, как нас предупредить, чтобы не приходили...

- Откуда знает старик про оперов?

- Подслушал! На почте по телефону с городом говорили. А у него там второй телефон, в другой комнате. Он и подслушал.

- Худое дело, - пробормотал главарь банды. Он показал на темневший далеко впереди мыс. - Вон там будем высаживаться... Ищите пробку, да поскорее!..

Человек в ватнике приложил козырьком руку к глазам, вгляделся в горизонт.

- На мысу будет сподручно, - сказал он. - Там и дорога недалеко.

- Они нас в поселке встречают, а мы - на шоссе, и концы в воду!

Преступники подняли доски настила, обнажив нижнюю часть шпангоутов и кильсон. Кингстона не было.

- Должно, в кубрике! - крикнул Солист. - А ну, лезьте туда!

Мыс был совсем близко. Следовало торопиться - брошенный у берега катер сразу укажет след. И Сушков приоткрыл люк кубрика.

Здесь все было в порядке. Связанный им человек лежал в той же позе. Он был неподвижен. Вероятно, все еще без сознания. Или смирился со своей участью.

Сушков влез в кубрик, стал шарить по настилу. Широкая медная пробка кингстона оказалась прямо под люком. Он тронул пробку. Та поддалась.

В люк всунулась голова Солиста.

- Нашел?

- Порядок, - успокоил его Сушков.

- Отвинчивай и вылезай: подходим!

Сушков стал отвертывать пробку. Один поворот. Второй. Третий...

Он стоял на коленях, спиной к связанному.

А Фируз в эти секунды перерезал последнюю прядь одной из веревок. Кисти были в крови, пальцы ломило от боли, но он все водил и водил крепкий, как железо, смоленый трос по осколку стекла в щели настила.

Последний поворот пробки. Давлением воды ее вытолкнуло из кингстона. Невольно Сушков отпрянул.

В тот же миг сзади протянулась рука, схватила его за шею, рванула.

Бандит опрокинулся на настил. Фируз навалился на него, огромной ладонью зажал рот Сушкову.

- Убью, если крикнешь, - прошептал он.