Читаем Ригодон полностью

Легко сказать, поспал!.. я должен бодрствовать… да еще и с востока доносится уханье… беспрерывно… все время слышны слабые отзвуки… мы увидим рассвет в окошке… а который теперь час?.. фонарик… на свои часы… недавно было четыре часа… потом пять… в полусне… а сейчас уже шесть часов… семь часов, подъем!.. неплохо бы найти воду, чтобы сполоснуть рожи… а может быть, даже и кофе? Просейдон уже перед нашей дверью… жует кусок черного хлеба, мне кажется, еще вчерашний… мы здороваемся, он интересуется, как я спал… «великолепно, коллега!»… он уже предупредил меня, что обслуги никакой не осталось… поваров тоже… вот уже месяц, как все ушли… абсолютно все, и неизвестно куда!.. ясно, что кофе нет!.. даже эрзаца… он живет на черном хлебе… на карточки… он питается только этим… но все-таки он хотя бы знает, где взять карточки!.. а мне они разве нужны?.. еще бы!.. он тут же приносит нам все, что нужно! целую буханку солдатского хлеба и кувшин воды… но я ведь должен идти к Оберартцу, поэтому мне бы не помешало немного теплой воды, чтобы сполоснуться… там, на платформе, была такая липкая сажа, ее холодной водой не отмоешь… сейчас коллега принесет нам теплой воды!.. он обещал… из больницы! подождем… мы его ждем!.. он ненадолго… вот и теплая вода… смываем грязь… а теперь пора идти!.. это рядом!.. ну да, я вижу! ничего себе! что тут творится! уже на лестнице!.. Оберартц Хаупт, конечно же, убежденный ницшеанец, но здесь давно никто не убирал!.. в коридорах тоже!.. всюду валяются повязки… здесь не подметали уже много месяцев… лейкопластырь, корпия, бинты… судя по всему, ему не хватает рабочих рук! а где же хирургия, я что-то не вижу… грек мне говорил, что он многих увольняет!.. интересно, каким же образом он управляется?.. а где же он сам?.. где его кабинет? поищем… а, вот какая-то пожилая пациентка!.. спускается со ступеньки на ступеньку… сгорбленная… «выше! выше!» говорит она мне… поднимаюсь еще выше… вижу дверь… на ней ничего не написано, только красный крест… может, это здесь?.. стучу… мне отвечают… но не открывают…

– Что вам нужно?

Кажется, это его голос…

– Разрешение отправиться в Варнемюнде!

Да, это он, Оберартц…

– Можете отправляться! не нужно никакого разрешения… они в курсе!..

А как же билет?.. билет не нужен, все бесплатно!.. заплатим потом!.. и вокзала для пассажиров тоже нет… только грузовой!.. скоро прибудет поезд, который перевозит рыбу… они называют его «рыбным поездом»… мы поедем на нем и на нем же вернемся… нам разрешено находиться в Варнемюнде только то время, что они указали… не больше двух часов!.. но мы ведь не собираемся совершать экскурсии! мы просто хотим увидеть море!

– Warten sie![36]

Я должен слушать его через дверь…

– Сходите за своими вещами!.. в отеле вы больше не живете!.. никакого отеля!.. не положено!.. хватит с вас отелей!.. заводы тоже закрыты!.. даже Хенкель[37]!.. это приказ из Берлина!.. вернетесь обратно прямым поездом Варнемюнде-Берлин!.. Просейдон тоже в курсе, вы вместе с ним и с его пациентами поедете в Берлин!.. он дождется вас… вы меня поняли?..

– Да! Да! мы пошли!

Хватит разговоров… не стоит с ним спорить… кажется, этот чудак Хаупт нас на дух не выносит… в отель!.. а вот и он!.. я обнаружил вывеску… когда мы прибыли, я ее не заметил… «Отель Феникс»… так тут даже и платить не нужно?.. судя по всему, нет… именно так и завершаются все режимы! полный Хаос, и все бесплатно… как в Виши, так в Берлине и Зигмарингене… скоро увидим, кто следующий… Лондон?.. Прага?.. Москва?.. посмотрим… но чего они так боятся?.. высадки англичан?.. или русских?.. спросим в Варнемюнде… скорей в нашу комнату! наш узелок с вещами!.. Просейдон ждет в коридоре… все верно, он получил приказ… я спрашиваю у него… неужели они эвакуируют всех из Ростока?.. он не в курсе… хотя вполне возможно… все равно он будет ждать нашего возвращения… вместе со своими прокаженными… мы все поедем в одном купе… до Моосбурга… а потом они пересядут на другую линию… до Штеттина!.. да, кстати! кстати! ведь там наши дамы[38]!.. хотя, может, они уже гораздо дальше?.. если еще когда-нибудь увижу Харраса, этого проклятого шута!.. обязательно у него поинтересуюсь!.. по мнению Просейдона, именно в Штеттине у них выстроен лепрозорий… но он не уверен…

– Вас ждет великое будущее, Просейдон!

Во всяком случае, мы точно знаем, у нас есть два часа, чтобы посмотреть на море… а потом назад…

– До свиданья!.. до свиданья!

У дверей отеля стоят два солдата, кажется, они ждут нас… пришли, чтобы нас арестовать?.. мы проходим мимо… они идут за нами… в десяти…

пятнадцати шагах… мы медленно идем вперед по насыпи… солдаты от нас не отстают… держатся на том же расстоянии… здесь на тропинке довольно много идущего куда-то народу… странно, на улицах Ростока никого, а тут вдруг люди! штатские, военные… на каком языке они говорят?.. я интересуюсь… на датском и венгерском!..

– Скоро в Ростоке никого не останется!..

Перейти на страницу:

Все книги серии Extra-текст

Влюбленный пленник
Влюбленный пленник

Жан Жене с детства понял, что значит быть изгоем: брошенный матерью в семь месяцев, он вырос в государственных учреждениях для сирот, был осужден за воровство и сутенерство. Уже в тюрьме, получив пожизненное заключение, он начал писать. Порнография и открытое прославление преступности в его работах сочетались с высоким, почти барочным литературным стилем, благодаря чему талант Жана Жене получил признание Жана-Поля Сартра, Жана Кокто и Симоны де Бовуар.Начиная с 1970 года он провел два года в Иордании, в лагерях палестинских беженцев. Его тянуло к этим неприкаянным людям, и это влечение оказалось для него столь же сложным, сколь и долговечным. «Влюбленный пленник», написанный десятью годами позже, когда многие из людей, которых знал Жене, были убиты, а сам он умирал, представляет собой яркое и сильное описание того исторического периода и людей.Самая откровенно политическая книга Жене стала и его самой личной – это последний шаг его нераскаянного кощунственного паломничества, полного прозрений, обмана и противоречий, его бесконечного поиска ответов на извечные вопросы о роли власти и о полном соблазнов и ошибок пути к самому себе. Последний шедевр Жене – это лирическое и философское путешествие по залитым кровью переулкам современного мира, где царят угнетение, террор и похоть.

Жан Жене

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Ригодон
Ригодон

Луи-Фердинанд Селин (1894–1961) – классик литературы XX века, писатель с трагической судьбой, имеющий репутацию человеконенавистника, анархиста, циника и крайнего индивидуалиста. Автор скандально знаменитых романов «Путешествие на край ночи» (1932), «Смерть в кредит» (1936) и других, а также не менее скандальных расистских и антисемитских памфлетов. Обвиненный в сотрудничестве с немецкими оккупационными властями в годы Второй Мировой войны, Селин вынужден был бежать в Германию, а потом – в Данию, где проводит несколько послевоенных лет: сначала в тюрьме, а потом в ссылке…«Ригодон» (1969) – последняя часть послевоенной трилогии («Из замка в замок» (1957), «Север» (1969)) и одновременно последний роман писателя, увидевший свет только после его смерти. В этом романе в экспрессивной форме, в соответствии с названием, в ритме бурлескного народного танца ригодон, Селин описывает свои скитания по разрушенной объятой пламенем Германии накануне крушения Третьего Рейха. От Ростока до Ульма и Гамбурга, и дальше в Данию, в поездах, забитых солдатами, пленными и беженцами… «Ригодон» – одна из самых трагических книг мировой литературы, ставшая своеобразным духовным завещанием Селина.

Луи Фердинанд Селин

Проза
Казино «Вэйпорс». Страх и ненависть в Хот-Спрингсе
Казино «Вэйпорс». Страх и ненависть в Хот-Спрингсе

«Казино "Вэйпорс": страх и ненависть в Хот-Спрингс» – история первой американской столицы порока, вплетенная в судьбы главных героев, оказавшихся в эпицентре событий золотых десятилетий, с 1930-х по 1960-е годы.Хот-Спрингс, с одной стороны, был краем целебных вод, архитектуры в стиле ар-деко и первого национального парка Америки, с другой же – местом скачек и почти дюжины нелегальных казино и борделей. Гангстеры, игроки и мошенники: они стекались сюда, чтобы нажить себе состояние и спрятаться от суровой руки закона.Дэвид Хилл раскрывает все карты города – от темного прошлого расовой сегрегации до организованной преступности; от головокружительного подъема воротил игорного бизнеса до их контроля над вбросом бюллетеней на выборах. Романная проза, наполненная звуками и образами американских развлечений – джазовыми оркестрами и игровыми автоматами, умелыми аукционистами и наряженными комиками – это захватывающий взгляд на ушедшую эпоху американского порока.

Дэвид Хилл

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги