Ригодон

И вот я снова слышу поезд… чухх! чухх!.. он замедляет ход, потом останавливается… еще один поезд с рыбой?.. вероятно… оттуда высаживается целый отряд… стук сапог, звяканье оружия… и отрывистые хриплые немецкие команды, распоряжения… мне все ясно!.. вроде бы, они собираются у вокзала?.. так и есть… из зала ожидания, где лежат люди, тоже доносятся звуки… храп, причитания, стоны… среди тех, кто там лежит, вероятно, есть и такие, кому совсем плохо… конечно, это не ницшеанский метод, как в Ростоке, не отбор холодом, но в результате все сводилось к тому же… наверняка, каждые три-четыре дня здесь проводился обход… проверяли всех, кто валяется на вокзале… окоченевших, вероятно, забирали… и сваливали в могилы… многие умирают в дороге от потери крови и гангрены… еще бы, ведь от одного фронта до другого путь неблизкий… дни и ночи на соломе, ни санитарок, ни перевязок… а мы тем временем продолжали отдыхать… Ля Вига, я, Лили… само собой, мы не спали, куда там!.. но хотя бы покой… куча соломы!.. о! нельзя сказать, чтобы мы чувствовали себя в безопасности!.. Бебер в своей сумочке, и тот был начеку, даже не мурлыкал… иногда и в жутком шуме удается кое-что расслышать!.. распознать приближение своих… а вот, кстати, я слышу тех двоих… Харрас… Крахт… их шаги снаружи… они ищут нас… да! это точно они!.. перешагивают через тела… Харрас меня заметил… и освещает своим фонариком…

– Детуш!.. Детуш!.. послушайте! для вас это очень важно!.. для всех вас… очень!.. чрезвычайно!..

Я вылезаю из соломы, Ля Вига, и Лили тоже…

– Я позволил себе… мадам, вы меня простите… но для вас это очень важно…

Ладно, мы слушаем… он возбужденно шепчет…

– Французское правительство оставило Виши…

– И что же?

– Оно эмигрирует в Зигмаринген…

Однако пусть он нам все объяснит… Зигмаринген? это в Германии?.. да! да!.. именно!.. на самом юге!.. на швейцарской границе!..

Я вижу, как лицо Ля Виги меняет цвет… только что он был мертвенно бледным, настоящий мертвец, и вдруг стал пурпурно-красным…

– Ах Фердина!.. Фердина! это же спасение!

Восклицает он…

– Не спеши, Ля Вига! поживем – увидим!..

– Так поехали! когда?

Ля Вига уже не может сдержаться!

– Слушай, мы возвращаемся! во Францию!

Однако я не очень хорошо его вижу, я ведь все еще лежу, а он стоит… в зале темно… правда, я все слышу… Крахт и Харрас продолжают светить своими фонариками… а он подпрыгивает, буквально скачет от радости на одном месте… перескакивая через тела… то туда… то сюда… ему кажется, что кошмар закончился… он уже видит себя в Швейцарии… а может, и дома, на Монмартре…

Я стараюсь привести его в чувство…

– Ля Вига, дружище, это ведь еще не конец! послушай доктора Харраса!.. и не ори так! ведь здесь на этих подстилках полно шпиков! они всюду! ты что, этого не понимаешь?..

Харрас меня прерывает… он достает из кармана печать…

– Ну ладно!.. взгляните-ка сюда!

Мы смотрим… это уже не Reichsgesund…

– Военный приказ, касающийся Зигмарингена!.. это уже гораздо серьезнее! не так ли?

На мой взгляд, радоваться тут особо нечему… он пытается все нам разъяснить… хуже всего придется в Берлине…

– Вы знаете, там ситуация критическая… все сгрудились на вокзале… и не только беженцы… солдаты тоже… настоящее столпотворение!.. все хотят в Ульм, на юг… вы знаете этот вокзал Anhalt?..

Да, разумеется!.. наш рыбный поезд остановится, не доезжая до Берлина… мы выйдем… и пойдем до Anhalt’а в сопровождении наших двух конвоиров, они дорогу найдут…

– Хорошо!.. ладно!

Ну теперь все, пора действовать!

Я передаю ему наши бумаги, Ля Вига тоже… волшебной печати Reichsbevoll уже недостаточно, необходима еще и печать O. K. W… Oberkommando der Wehrmacht… Верховное Военное Командование… Харрас приписывает сверху своей рукой: Wehrmacht befehl[41]!.. Зигмаринген… думаю, с этим у нас теперь все в порядке… но вот билеты!.. неужели опять бесплатно?

– Вы заплатите позже! потом!

Сколько долгов у нас уже накопилось! и действительно, скоро мне стало ясно… чуть позже! что это еще далеко не конец!..