Риголетто

Дознаватель прошла в дом. В доме суетились эльфы из охраны Граннелиэна, выпустили запертых слуг. Тариан был с Джейми, избитый юноша был подавлен, на все вопросы дяди он отвечал молчанием. Пройдя в комнату, где лежала без сознания Луиза, дочь Граннелиэна, Майя спросила у целителя, каково ее состояние. Тот опустил голову, разглядывая свои руки, потом собрался с силами и ответил:

— Тяжелый шок. Девушка искалечена, у нее никогда не будет детей. Если она вообще захочет возвращаться к жизни.

Майя смотрела на Граннелиэна, он так и стоял в полной прострации, глядя с отсутствующим видом на свое дитя. Проходящие толкали его, но Морис ничего не чувствовал, словно превратился в камень. Бывшая рабыня подошла и, встав прямо перед ним, постаралась заглянуть в его глаза.

— Я позабочусь о ней, — сказала она.

В глазах Мориса появился проблеск какой-то мысли и угас. Он снова перестал реагировать на происходящее.

Эпилог

Сутки Луиза пролежала без чувств, а потом неожиданно исчезла. Вслед за ней исчезла и Майя.

Через какое-то Владыка эльфов посетил родовое имение князей Аоринделл, чтобы самому разобраться в произошедшем. С ним был Тариан. По дороге он объявил Владыке, что собирается взять молодого князя Джейми Аоринделл с собой.

— Ему нужно уехать отсюда и заняться чем-то, что поможет забыть тот кошмар, невольным участником которого он оказался. Там я смогу за ним присмотреть.

К приезду Владыки вилла была приведена в порядок, словно ничего и не происходило.

Вдова Аоринделл решила навсегда поселиться на той вилле. Герцог Граннелиэн так и остался в состоянии полного оцепенения. Фелиссия стала о нем заботиться, находилась при нем постоянно. Новый дворецкий доложил, что княгиня и герцог гуляют.

Владыка эльфов и Тариан из окна кабинета наблюдали, как Фелиссия катила по парку коляску, в которой сидел бесчувственный и безучастный ко всему герцог Морис Граннелиэн.

— Он превратился в растение, выжег себе мозги. Ни на что не реагирует, молчит, ходит под себя. Неизвестно, сколько он сможет прожить в таком состоянии, — сказал Тариан, — Моя кузина о нем заботится. Она винит себя во всем.

Владыка эльфов молчал. Видит Бог, он тоже винил себя за то, что вовремя не вмешался.

— Вот он, итог, — думал эльфийский король, — Перед лицом содеянного, запоздалое раскаяние.

Он — в инвалидном кресле, в молчании. Живой труп.

Она — его добровольная пожизненная сиделка.

Нет больше места гордости. Расплата за то, что оба в своей гордыне и жажде мести преступили черту — страшное наказание за грехи.

Еще неизвестно, как сложится судьба их детей, ставших заложниками ситуации.

Эти двое хотели безраздельно владеть друг другом, вот, теперь он навсегда принадлежит ей, а она ему.

Владыка передернулся, таким ужасным показался ему приговор, который судьба вынесла им обоим, и все-таки, блажен тот, кто получил свое наказание при жизни.