Рик: Прогулка в небесах

  - Я, конечно, дико извиняюсь, но после ещё одного такого поцелуя вам не о чем будет спорить - эта часть морды, - указал, какая именно, - у меня просто отвалится. - Нюра озадаченно замерла, пытаясь уяснить смысл. Улыбка стала гаснуть. - Я же предупреждал, что буду оценивать качество поцелуя, - помолчал. - Понимаю, ты старалась, - Нюра обиженно отвернулась, - но в следующий раз, пожалуйста, будь помягче, хорошо? - я легонько погладил её пониже спины. Люся ревниво проследила за моей рукой, а лицо сестры вновь озарила детская жизнерадостная улыбка. - Договорились? - она согласно кивнула.

  Это необходимо было сказать, так как сомневаюсь, что тут, у дюлей, существуют такие понятия, как производственная травма, страховка и пожизненная пенсия. Спишут в расход - и вся недолга. Или немного модифицируют и посадят в зверинец пугать космических туристов. А то лишусь какой-нибудь части головы, к примеру, языка, и пришьют новый кусок мяса. Н - е - е - т, мне мой язык дороже.

  Следующий забег они уже не так сильно торопились, зато прицелы не убирали друг с друга, размеренно шлёпая босыми ногами. Продержал я их в таком напряжении двенадцать кругов, планируя эту цифру довести до двадцати, постепенно начиная сбрасывать. При слове "Стоп", Люся, проворно, на четвереньках, прошмыгнула в цент кровати, Нюра же со всего разгона врезалась её в плечо и, крякнув от неожиданности, отпрянула назад.

  Поцелуй Люси. Осторожный и как бы отстранённый, он мягко и неотвратимо втягивал, всасывал, впитывал, словно губка. При этом, дразнясь, явно сдерживался, язык постреливал током, как электрический скат, а губы же действовали вместо обезболивающего, вначале замораживая, а потом постепенно заставляя кровь циркулировать в необходимом ритме. Я был доволен, хотя осталось ощущение, что не будь Люся сдержанна и осторожна, поцелуй бы выжег, выпотрошил, разорвал, оставляя постанывающую, охающую от удовольствия оболочку.

  Потом девушка демонстративно отставила попку, явно намекая на поощрение. Отказать ей не поднялась бы рука. То есть, она поднялась, чтобы не отказать. Что мне, в самом деле жалко, что ли? Подрагивающие подушечки успокаивали нервную ладонь, совершенно лишённые заборов и запретов, так сказать, необозримый горизонт для движения.

  Следующий раунд вновь выиграла Люся, на пол корпуса опередив сестру, при этом имело место ДТП, чуть не перешедшее от взаимных оскорблений, типа, "не умеешь ездить, не садись на задницу" и "подкрути косоглазие" до проверки на крепость волосяного покрова. Но тут вовремя вмешался доблестный представитель ГАИ в моём лице, с криком: "Брейк!", разогнавший соперниц по углам ринга. И поднявший руку белокурой (честно победившей техническим нокаутом).

  К этому времени девушки уже сбросили лишний вес в виде нескольких граммов мини - бикини и парочки литров пота, поэтому я объявил внеочередной перекур, дабы дамы приняли душ, так как лёгкий кисловатый аромат спортзала стал мешать мне внимательно следить за состязанием.

  И снова вперёд!

  О, я был восхищён боевым духом команд! Ведь две ноги, две руки, голова и туловище - не что иное, как команда. Причём, попрошу заметить, ни одного участника невозможно адекватно заменить.

  Гибкие, блестящие тела, двигающиеся синхронно и мощно, невозможно было не отметить окрылённым взглядом. А отдельные группы мышц самыми неожиданными ракурсами меня вообще вгоняли в краску. Легко было представить себя этаким тающим мороженым, в смущении тонкими ручейками уходящим в половицы... Половицы - это образ. А так, очень сильно приходилось абстрагироваться, словно я у телевизора, а на экране финал Лиги Чемпионов по футболу.

  Эпизод, который мог бы войти в классику экспрессионизма, кабы такое направление было в синематографе, исполненный в лучших традициях итальянской мелодрамы, вообще достоин пристального внимания. Но в силу того, что он может перетянуть на себя одеяло повествования, я решил обойти его по окружной.

  О, как яростно разрывалось покрывало! Какая выразительная мимика и тщательно подобранное словарное меню! Таких оборотов не слышали портовые грузчики, а тинэйджеры только начинают о них мечтать, ваяя долгими тоскливыми ночами вирши. А эти ковбойские замахи! Олег Табаков был бы доволен, заранее застраховав Салун. Зрелище поистине в духе лучших гладиаторских школ - я б не глядя предложил его Нерону - он бы и о спичках забыл с надписью: "Гомельдрев. Для Рима".

  Всё происходило на таких повышенных скоростях, что уже через три секунды меня начало подташнивать. Но как разобрать этот рычащий клубок, я не представлял. Мой вялый, ошеломлённый язык скупо увлажнял губы - до таких высот риторики ему ещё было упражняться и упражняться, избавляясь от несуществующих костей. Но пора уже было как-то прекращать эту корриду, ибо то, что я непосредственно не участвовал в спарринге, было бы слабым утешением, после того, как Дрол отвинтит мне голову.

  - Ма - а - а - алчать!!!

  Миндалины завибрировали, челюсть чуть не выскочила из петель, связки заскрипели, вытягивая мощность до четырёх киловатт. Подействовало.