Читаем Рихард Феникс. Море. Книга 3 полностью

Рихард Феникс. Море. Книга 3

Шермида хотела ответить. Не могла. Тошнило то ли от выпитого, то ли от облегчения. Она поняла, что лежит головой на коленях Урмё на полу, а её ноги запутались в одеяле на кровати.

— Ответь!

— Мальчик жив, — бесцветным голосом шепнула она.

А перед глазами ещё парила маленькая сияющая фигура. Смешливые синие глаза, ямочки на щеках. Он заметил её рядом с собой, улыбнулся, подал руку, сказал:

— А вы меня напугали тогда, перед представлением, тётя. И папу тоже. А сейчас я вас не боюсь. Вы хорошая, только грустная. А мы теперь свободные.

Он сжал её правую ладонь своей левой и подмигнул.

Шермида подняла дрожащую руку к лицу. Свежий ожог в виде перьевидных шрамов пузырился, кровоточил. Женщина посмотрела на Урмё сквозь раздвинутые пальцы, повернула к нему.

— Это он мне сейчас оставил, сынишка Нолана. Взял тётю за ручку. Весь в папаню. Он жив. Он живее нас всех. И Чиён с ним. Я не знаю, как он от приказа освободился. И, похоже, всё дурное наконец позади.

— Я… Могу тебе верить, Шермида? — выдавил Урмё, потрясённо глядя на её руку, на свежий ожог в виде перьев, но обратный: острыми концами к плечу, а не так, как вырезают Фениксы, к ладони. Будто и впрямь кто-то руку пожал.

— Можешь. Я так устала врать и скрывать всё, Урмё.

Наверное, что-то в голосе убедило его остаться. Он обработал ожог, уложил её на кровать, разделся, устроился рядом, прижался всем телом, обхватив со спины. Шермида была рада, что сейчас, уснув, он не видит её слёз облегчения. Она тоже стала свободной. Больше к ней не будут являться призраки всех, кто исполнил приказы.

* * *

Бухта Макавари

— Море нас возьми, да неужто всё кончилось⁈ Что это вообще было? А детишек куда? Орёт, аж уши режет! — затряс дядька Дракатри, указал на четверку детей без сознания.

— Старый маяк. В лодку их! Там займусь. То снадобье нужно! — скомандовал Добромир, наскоро осмотрев, и добавил вполголоса: — От этого вопля кровь стынет в жилах. Весь город так перебудит. Бедный мальчик.

Вааи и Мауна, бледные, потрясённые, опускали детей по одному в лодку. Они вновь ощутили себя подростками, вспомнили тот шторм, когда успокаивали этих двоих мальчишек: сыновей писаря и дяди Доживана.

Добромир стоял на носу лодки и правил веслом по гладкому морю к старому маяку. Стих ветер, дождь тихо скулил где-то с юга. Странности этой ночи были как сон, потому сейчас, вспоминая, он не удивлялся видению человеческой фигуры, бегущей по обезвоженному дну и тоже в сторону старого маяка. Мало ли что могло привидеться в столь странную ночь. Может, все они разом сошли с ума? Тем лучше. Безумцам жить веселей: они не ведают ужасов мира.