Рихард Зорге

Фрицу в его работе пока везет. Связь и его легализация очень хорошие. Однако и здесь я могу повторить мою старую просьбу еще раз: посылайте новых людей, по меньшей мере в качестве помощников, которые после смогут служить заменой. Это же не дело, что практически всю работу ведем я и Фриц. Мы должны были много лет тому назад получить помощь, которая бы потом развилась в смену и привлекла бы новых помощников. Не забывайте, что я уже 6 лет здесь живу и девять лет на Дальнем Востоке, с очень непродолжительным пребыванием дома. Тяжелый несчастный случай год назад я преодолел, тем не менее девять лет вне дома дают себя чувствовать все больше и больше.

Пожалуйста, передайте Кате привет от меня. Я очень сожалею, что так долго обнадеживаю ее своим приездом. Однако ответственность за это, дорогой директор, несете вы сами.

Мы есть и остаемся ваши старые, верные и послушные сотрудники…

Рамзай».

Это письмо читал уже новый руководитель военной разведки — генерал-майор И. Проскуров, назначенный на должность начальника пятого управления РККА (так стало называться Разведуправление) после отстранения от работы А. Орлова. Новый начальник внимательно ознакомился со всеми материалами на Зорге, просмотрел некоторые документы, поступившие из нелегальной резидентуры, поинтересовался причинами его длительного пребывания за рубежом без замены и приказал направить резиденту телеграмму следующего содержания:

«…Все материалы, получаемые от вас, представляют для нас ценность. Качество ваших материалов показывает, что ваше пребывание там оправдывается полностью. Ваша работа для нашей Родины имеет большое значение. Членам резидентуры выделяется денежное вознаграждение: Рамзай — 1000 ам. долларов, радисту — 500, Одзаки и Мияги — по 200. Планируем вашу замену в конце 1940 года… В оперативной работе делать ставку на японцев.

Директор».

Генерал-майор Проскуров не имел опыта разведывательной работы, но быстро вошел в курс дел возглавляемого им управления. Особое внимание он уделял зарубежным разведывательным структурам, откуда поступала важная информация. Поэтому он недолго думал, прежде чем принял такое решение в отношении токийской нелегальной резидентуры, чьи материалы сразу произвели на него впечатление.

Получив сообщение Центра, Рихард почувствовал большое моральное удовлетворение. Результаты его деятельности по-прежнему важны, и он со своими сотрудниками, несмотря на все трудности, будет делать всё, чтобы помогать Родине в это сложное время. В ответном письме Зорге писал:

«…Как бы сильно мы ни стремились отсюда домой, мы, конечно, выполним ваши указания и будем продолжать здесь работу. С благодарностью принимаем выданную вами сумму для отдыха и отпусков. Единственная трудность состоит в том, что нелегко будет получить отпуск. Если мы пойдем в отпуск, то это сейчас же понизит нашу информацию».

Обстановка же требовала непрерывной работы. Японское руководство после успешных действий в Европе Германии, добившейся расчленения, а затем захвата Чехословакии в результате Мюнхенского соглашения, надеялось, что западные страны пойдут на уступки и на Дальнем Востоке. Токио начал проводить агрессивный внешнеполитический курс в отношении Англии и Америки, открыто заявляя о своих планах завоевания господства в Азии и на Тихом океане. Одновременно велись переговоры с Германией и Италией о заключении военного союза. После поражения японской армии на Хасане императорский генеральный штаб продолжал планировать военные операции против СССР, чтобы поднять патриотические настроения в армии и народе, а также нанести такой ущерб Советскому Союзу, чтобы он прекратил оказывать Китаю военную и другие виды помощи. Информация по всем этим вопросом циркулировала в правительственных кругах, среди военных, журналистов и иностранных дипломатов. Рихард Зорге, как и ранее, тщательно анализировал все попадавшие к нему сведения и наиболее важные из них направлял в Центр.

Рамзай информировал Москву о ходе японо-английских переговоров, целью которых было заставить Лондон отказаться от помощи Китаю и признать исключительные права Японии на эту страну. В конечном итоге английское руководство пошло на признание японских захватов в Китае, заключив с Токио так называемое соглашение Ариты — Крейги (Роберт Лесли Крейги — британский посол, Хатиро Арита — министр иностранных дел Японии), которое стали считать дальневосточным вариантом Мюнхенского сговора. Резидентура Зорге также докладывала о развитии японо-американских отношений, в том числе о том, что уступки Вашингтона только увеличивали агрессивность японских правящих кругов, которые ускоренными темпами создавали мощный флот, явно готовясь к силовым действиям в Тихоокеанской зоне.