Рихард Зорге. Джеймс Бонд советской разведки

Последовавший за возвращением в Москву арест Айно и ее многолетнее пребывание в лагерях прекрасно доказали, что и на этот раз Зорге был совершенно прав. Между тем в деле Зорге имелись документы, разрешающие "Рамзаю" поддерживать контакты со спецслужбами Германии. Резидентуру перестают финансировать и во второй половине 1937 года принимают решение об отзыве. Осенью 1937 года "Рамзаю" было приказано выехать в СССР "для инструктажа" о будущей работе. И тогда же в его деле была сделана пометка: "Политически совершенно не проверен. Имел связь с троцкистами. Политического доверия не внушает".

Зорге сразу же ответил, что выехать немедленно никак не может, поскольку временно исполняет обязанности руководителя германского телеграфного агентства ДНБ, так как заведующий агентством в отпуске.

На это из Москвы последовало подтверждение распоряжения подготовиться к выезду. Зорге ответил, что рад бы скорее вернуться в Союз, но не может разрушить все сделанное на самом ответственном этапе. И просит оставить его в Японии до марта 1938 года, чтобы он мог своевременно и точно выявить срок начала войны Японии против СССР.

Отмены решения об отзыве в итоге добился и.о. начальника Разведуправления Красной Армии С.Г. Гендин, переведенный на эту должность из НКВД. В апреле 1938 года Зорге сообщил о своей готовности вернуться, но Центр это предложение не принял. Семена Григорьевича Гендина благополучно расстреляли 23 февраля 1939 года, а в 1957 году реабилитировали.

Среди японцев Зорге завел обширные знакомства и использовал в качестве источников информации. Многие члены его группы, будучи журналистами и чиновниками, получали по роду своей деятельности сведения о внутренней и внешней политике Японии и состоянии вооруженных сил. Но главными источниками являлись Одзаки и его связи, а также связи Зорге в германском посольстве. Последние помогали составить почти исчерпывающую картину германской политики в отношении Японии.

Став разведчиком, Зорге, как теперь общепризнанно, немало преуспел на этом поприще, проявив выдающиеся профессиональные качества. Проанализировав методы его работы, американские спецслужбы подготовили учебное пособие, которое глава ЦРУ Аллен Даллес охарактеризовал следующими словами: "Это даст будущему офицеру представление о многих деталях, которые невозможно заранее предусмотреть… Он сможет до мельчайших подробностей проследить новую историю контрразведки и секретных служб и с таким же усердием изучать причины успехов и неудач…"

В плане-приказе, данном "Рамзаю" и определяющем его задачи, лично Урицким было приписано: "Самым эффективным было бы установление служебного или даже полусекретного сотрудничества в немецком посольстве".

В показаниях, данных им японским следователям, Зорге пояснил: "В ходе моего визита в Москву в 1935 году я получил разрешение снабжать посольство определенным количеством информации, с тем чтобы укрепить свои позиции. Причем решение вопроса, какую именно информацию передавать и когда, было оставлено на мое усмотрение. Но я обещал Москве, что ограничу подобную информацию до минимума".

Таким образом, Зорге получил официальное разрешение стать германским агентом, чтобы получать из германского посольства интересующую Москву информацию. Информация же, которую Зорге передавал в Берлин, касалась исключительно Японии.

Как писал Зорге, в работе с германским посольством он использовал "обсуждения, консультации и изучение, а также обмен второстепенной информации на информацию первостепенной важности — иначе говоря, с помощью шпроты поймать макрель". Также и Одзаки на первое место ставил хорошую осведомленность самого разведчика. "В наши дни, — считал он, — нельзя быть хорошим разведчиком, не будучи одновременно хорошим источником информации, т. е. быть очень осведомленным человеком".

Именно умение добывать и анализировать информацию, касающуюся Японии, помогло Зорге стать своим человеком в германском посольстве и получить доступ к конфиденциальной информации и секретным документам. Нередко бывало так, что Зорге показывал военному атташе, а потом послу Отту тщательно проверенные разведматериалы, собранные им через Одзаки и Мияги, в свою очередь, получая возможность знакомиться с секретными германскими документами. В своих мемуарах глава VI Управления PCX А, занимавшегося зарубежной разведкой, Вальтер Шелленберг утверждал, что услышал о Зорге от Вильгельма фон Ритгена, главы Немецкого информационного бюро. В то время Зорге работал на Немецкое информационное бюро и одновременно на "Франкфуртер цайтунг". Он поддерживал с фон Ритгеном личную переписку, причем письма Зорге фактически были аналитическими записками.

Главным источником информации для Зорге стал Эйген Отт. Когда Зорге приехал в Токио, он был офицером-посредником, осуществлявшим связь между японским и германским генштабами, вскоре он стал военным атташе и полковником, а впоследствии генерал-майором и послом.