Рихард Зорге - Подвиг и трагедия разведчика

Много важного Зорге узнавал из газет - обычных массовых изданий, каждое утро разлетавшихся по всей стране. Умный разведчик умел читать между строк. Кроме того, ему многое говорило, кого в сообщении представляет тот или иной орган печати. Подобно тому как в Берлине каждая газета выражала взгляды определенных кругов: центральный фашистский листок "Фёлькишер беобахтер" находился в ведении "теоретика" нацизма Альфреда Розенберга, еженедельная правительственная "Дас Рейх" отражала взгляды ее хозяина Йозефа Геббельса, "Националь цайтунг" принадлежала Герману Герингу и отстаивала интересы магнатов Рура, "Дойче альгемайне цайтунг" была рупором министра иностранных дел Иоахима фон Риббентропа, а гестаповская "Дас шварце кор" - Гиммлера, так и в Токио газеты отражали интересы разных дзайбацу и военно-правительственных группировок и были связаны с полицией. Аналитическое чтение газет помогало Рихарду не только собирать важные конкретные факты, представлявшие интерес для Москвы, но и уточнять особенности позиций различных кругов, определявших ход политики империи в целом.

Сознание того, что он небесполезен даже в больнице, ободряло Рихарда. Придавали сил ему и друзья. Часто навещал его Вукелич. И тоже не просто так. Они подолгу, анализируя факты, говорили о том, как развиваются события в Европе. Великие державы явно потворствовали агрессивным планам Гитлера, подталкивая его на новые авантюры.

- А это значит, - заключал Рихард, - что главное еще впереди. Фашистскую агрессию может остановить только сила. Если в ближайшие годы Гитлер решится напасть на Советский Союз - сила к тому времени должна быть на нашей стороне...

* * *

Через некоторое время Зорге перебрался из больницы в свой дом. Здесь вместе с домашней работницей за ним все так же заботливо ухаживала Ханако. Она делала перевязки, приносила газеты, принимала гостей, набивала табаком его трубки. Когда Рихард писал, лежа в постели, она усаживалась рядом на татами и читала. Однажды в его библиотеке она нашла "Майн кампф", переведенную на японский язык. Прочитала и, удивленная, спросила у Рихарда:

- Что это за бредовая книга? Почему ваш фюрер хочет уничтожать целые народы?

Зорге внимательно посмотрел на нее и ответил:

- Гитлер - фашист.

Это она знала и сама. Но ее поразил тон, с каким произнес слово "фашист" Рихард.

Как-то ее вызвали в полицейское управление, расположенное как раз неподалеку от дома Зорге.

- Нам известно, что вы бываете у германского журналиста. Мы не возражаем. Но интересуемся им, как и всяким иностранцем, живущим на священной земле Ямато. Мы будем признательны, если вы станете информировать нас о его занятиях, о том, с кем он видится у себя дома, и принесете нам черновики рукописей, над которыми работает Зорге. Для вашей же безопасности ни в коем случае не говорите германскому журналисту о нашей беседе.

Последняя фраза полицейского прозвучала угрожающе.

Ханако передала этот разговор Рихарду. Он рассмеялся:

- Пусть они приходят прямо ко мне - я им покажу!

Каждое утро он с жадностью набрасывался на газеты и - мрачнел. Его начинали все более тревожить участившиеся в июньских номерах публикации крикливых и провокационных заметок по поводу якобы агрессивных намерений СССР на Дальнем Востоке, о сосредоточении частей Особой Дальневосточной армии на границе. К японской печати как нельзя больше подходила русская пословица: "С больной головы - на здоровую". Рихард понимал истинные цели, подоплеку этой клеветнической кампании. Одзаки и Мияги подтверждали его мысль: для японских политиков и военных успешная акция на советской границе поднимет авторитет императорской армии, погрязшей в трясине бесконечной войны с Китаем. Милитаристы Японии рассчитывали, кроме того, что их нападение на Дальний Восток заставит Советский Союз отказаться от помощи Китаю, который поэтому вынужден будет тогда капитулировать. Ну а все это, вместе взятое, ускорит нападение Германии на СССР...

Вскоре явились и факты: к озеру Хасан, в район между заливом Петра Великого и государственной границей СССР с Маньчжоу-Го и Кореей, перебрасываются японская дивизия, полевая и зенитная артиллерия, бронепоезда.

20 июля посол Японии в Москве передал Советскому правительству ноту, в которой Токио требовал удалить части Красной армии с высоты Заозерная у озера Хасан, ибо она "является частью территории Маньчжоу-Го". Послу были предъявлены соглашения и карты, не оставлявшие никаких сомнений в том, что Заозерная - часть советской земли.

Но японская военщина шла напролом. 29 июля две колонны императорских войск вторглись на советскую территорию и атаковали Безымянную и Заозерную высоты.

Район для нападения, выбранный японским Генштабом, был удален от основной территории Приморского края на многие десятки километров. Заболоченный, пересеченный озером Хасан, с одной шоссейной дорогой, он не давал возможности Красной армии быстро сосредоточить и развернуть свои части. Противник, в случае его захвата, мог угрожать большому району Советского Приморья.