Рихард Зорге - Подвиг и трагедия разведчика

Один корреспондент сообщал: "Во время своего пребывания в Лондоне руководитель внешней политики Германии Альфред Розенберг, который был принят видными английскими финансистами и промышленниками, был так же приглашен на интимный обед, устроенный молодыми консерваторами под председательством Рандольфа Черчилля, сына известного британского министра. За обедом Розенберг рассказал о "большом плане" Гитлера, Геринга, Папена о плане нападения на СССР. Излагая план, согласно которому намерен действовать Гитлер, Розенберг заявил: "Германия вновь вооружится, и это совершится при полном одобрении французского и английского правительств"".

Второе лондонское сообщение касалось меморандума, представленного Всемировой экономической конференции от германской делегации министром народного хозяйства Гугенбергом. Гитлеровский министр выдвинул требования: "1. Германии должны быть возвращены ее колонии в Африке. 2. Территория СССР и Восточной Европы должна быть сделана доступной для колонизации, с тем чтобы на этой территории энергичная германская раса могла осуществлять великие мирные предприятия и применять великие достижения мира".

Снова Берлин. Снова Унтер-ден-Линден. Только на этот раз отель "Кайзерхоф".

Через Инге Рихард сообщил Оскару о некоторых осложнениях. Получил ответ: к самому министру идти не следует. Нужно выждать момент, когда Геббельс уедет из Берлина, и заявиться к более "мелкой сошке". Это не так опасно. А пока вот еще рекомендательное письмо - в "Берлинер берзенцайтунг", солидную биржевую газету. Хорошо бы наладить контакт с профессором Хаузсхофером, издателем журнала "Цайтшрифт фюр геополитик". Можно и с газетой "Теглихе рундшау". Договариваться о внештатном сотрудничестве.

Зорге решил ждать. С помощью юной связной отправил письмо Старику. Подробный отчет и - несколько слов приписки: "При большом оживлении, которое существует в здешних краях, интерес к моей личности может стать чересчур интенсивным. Р а м з а й. 3 июля 1933 г.".

И вот он сидит в кабинете крупного чиновника аппарата Геббельса. Этот чиновник совсем не похож на франкфуртского комиссара: немолодой, с умными, холодными глазами. Ничего не спрашивает. Только слушает и - смотрит, смотрит. Рихард спокойно выдерживает взгляд. Да, этот, видно, кадровый нацист. Он в эсэсовском мундире. Судя по знакам различия - штурмбаннфюрер. Неторопливо перечитывает бумаги. Нажал кнопку звонка под доской стола.

В дверях вырос дюжий штурмовик.

- Прошу вас, доктор Зорге, подождать в соседней комнате, - холодно говорит штурмбаннфюрер.

"Что это значит?.."

Комната пустая. Только потертый диван и стол. На столе - чернильница. Рихард подходит к двери. Прислушивается. За дверью - мерные шаги. Так ходят часовые на посту.

"Неужели ловушка? Может быть. Главное, держать себя в руках".

Время тянется медленно. Пять минут. Десять. Двадцать...

Дверь распахивается.

- Доктор Рихард Зорге? Штурмбаннфюрер просит вас.

Чиновник встает из-за стола, протягивает Рихарду бланк:

- Пожалуйста, господин корреспондент! Вот ваше удостоверение.

Но и это оказалось еще не все. Федерация журналистов рейха" официальная и полностью контролируемая нацистами, созданная вместо всех разогнанных журналистских организаций Германии, - должна была дать в честь нового заграничного корреспондента прощальный ужин. Эту установленную Геббельсом традицию нарушать не следовало.

Рихард шел на этот ужин с чувством тревоги. Какие там встречи ожидают его?

В актовом зале Палаты печати собрались представители крупнейших газет. Тут были и рьяные нацистские пропагандисты из главного гитлеровского органа "Фёлькишер беобахтер", и специалисты по разжиганию страстей из фашистского "Ангриффа", и экономисты из "Берлинер берзенцайтунг", в которой теперь предстояло сотрудничать Рихарду.

Шеф федерации познакомил его с японскими журналистами:

- Отныне доктор Зорге - ваш коллега...

Японцы ответили своими улыбками.

Зал был заполнен, столы накрыты, бутылки откупорены. Но все кого-то ждали. Наконец по лестнице прогромыхала шаги. По обеим сторонам двери встали эсэсовцы в черных мундирах. И тотчас в зал вошли долговязый Эрнст Боле, начальник иностранного отдела нацистской партии, начальник прессы имперского правительства Функ и сам министр пропаганды Йозеф Геббельс, скособоченный, колченогий карлик. Эти фигуры, одна подле другой, выглядели комично. Но Рихарду было не до смеха. Что означал этот неожиданно столь высокий уровень?

Геббельсу пододвинули специальный стул с высоким сиденьем, как детям в парикмахерской. Он вскарабкался на него - и "дружеский вечер" начался.

Министр поднял бокал:

- За ваше здоровье и ваши успехи, доктор э... - Ему подсказали. Доктор Зорге! Мы даем вам нашу визу, так как уверены, что вы будете достойным пропагандистом идей фюрера и германской нации в столице дружественной Японии!

Что ж, эта сверхвиза была совсем не лишней в начале пути Рихарда.