Рики Макарони и Наследники Врагов

— …он убил человека, которого она любила. В числе первых, и — с особой жестокостью, — сказал Рики. — А до этого тот парень, когда учился в школе, окаменел из-за василиска — он увидел его в отражении, когда находился в ванне. И полгода валялся в больничном крыле в таком состоянии.

— Да, невесело, — посочувствовала хуффульпуффка.

Рики знал, что теперь ему придется договорить до конца.

— В общем, когда Лорд спросил Минерву, почему она не вышла замуж, это было такое изысканное, по его мнению, издевательство. У него было отвратительное чувство юмора, Гермиона.

— А что, он был хороший человек? — уточнила девочка. Рики стало ясно, что она подразумевает, конечно же, убитого, а не лорда Волдеморта.

— Так себе, — ответил юноша, хорошо порывшись в памяти. — Он был эффектным, но, знаешь, можно встретить людей и получше. Это, разумеется, вовсе не говорит о том, что его можно убить, — заверил он, спохватившись.

— Я знаю, — сказала Гермиона. — Ты думаешь, если твои друзья узнают об этом, то не захотят с тобой водиться?

— Нет, наверное, хотя их это не обрадует, — честно ответил Рики. — На самом деле, я просто не хочу поднимать эту тему и подобные ей.

— Но ведь МакГонагол не всегда так с тобой обращалась, — предположила Гермиона.

— Да, она вела себя со мной, как со всеми, хотя я понимал, что она меня недолюбливает. Я, кстати, тоже не люблю трансфигурацию, но дело не в этом. Просто сейчас она знает, что я все помню. Было бы проще, если бы она была такой же туповатой, как Хагрид.

— Не смей так говорить о Хагриде! — ощетинилась Гермиона.

— Извини, — Рики даже отпрянул. Ее сверкающие адским пламенем глазенки напомнили ему, что, даже погружаясь в себя, полезно помнить о том, с кем рядом находишься. — Я хотел сказать, он не переживает так сильно.

— А профессор МакГонагол — тонкая штучка, — с пониманием Гермиона.

— У тебя есть какое-нибудь почтение к учителям? — невольно поддался праведному гневу Рики.

— Какое-нибудь есть, но это не твое дело! — напомнила девчонка. Добившись своего, она скрестила руки на груди, и почему-то не казалась такой довольной, как он ожидал.

— А с тобой что? — спросил Рики.

— Ничего, — с преувеличенным недоумением произнесла Гермиона.

— Перестань! Видно же, — с упреком заметил он и добавил чуть более сердито: — Вот когда научишься прилично притворяться, тогда ври, а пока не надо. Ну?

Гермиона насупилась, подумала и все же выдала:

— Мы с Лавинией поссорились.

— Вот как, — Рики рассудительно кивнул.

— Ей не нравится то, что я делаю, — дополнила Гермиона.

— Ну, это неудивительно, — честно признал Рики.

— Но она — моя подруга! — возмущенно воскликнула Гермиона, закипая. — Мало ли что ей кажется безобразием! Должны друзья нас поддерживать, я тебя спрашиваю?

Рики приходилось обсуждать эту тему, поэтому он незамедлительно ответил:

— Не всегда.

Такое заявление явно ошарашило девочку, и вовсе ей не понравилось.

— Я бы на тебя посмотрела, если бы твои друзья отказались тебе помогать, — сказала она гордо.

— Так было, — ответил Рики.

Фыркнув, малявка недоверчиво покосилась на него, но любопытство пересилило недовольство, и она спросила:

— Когда это?!

Рики сделал глубокий вдох, запасаясь воздухом. Ему вспомнился напыщенный профессор Малфой, охотно выдающий назидательные истины, ибо накопленная мудрость, видимо, требовала выхода. Парень отметил, что ему самому в этом году пришлось выслушать и даже самому прочесть великое множество проповедей для малолеток, и в данный момент он даже мысли не допускал, что может распрощаться с Гермионой, не объяснив ей, в чем она неправа.

— Ну вот, например, ты же знаешь, что я связан с Темным лордом? До некоторого времени он не пробуждался во мне, но временами давал о себе знать.

Гермиона кивнула. Судя по выражению ее лица, скучнее темы, чем Рики со своим Лордом, на свете не существовало. Несговорчивость Лавинии волновала ее куда больше.

— В прошлом году я еще ничего не знал о Темном лорде во мне. Но очень хотел выяснить, почему я так притягиваю к себе неприятности и опасных типов. Понимаешь, когда с тобой происходят такие вещи, хочется понять, от чего надо защищаться, и к чему тебе следует быть готовым.

— Дядя Гарри и мой папа так ругались, что ты продолжаешь в этом копаться, — сказала девочка. — Они чего только не придумывали, надеялись, ты квиддичем увлечешься или чем-то нормальным.

Рики философски воззрился в потолок.

— Дело в том, что у меня бывали приступы — наплывы воспоминаний, чувств, явно не моих. А это отвлекает лучше, чем квиддич. Пойми, ну не может человек не замечать, что у него едет крыша, — сказал он. — В прошлом году приступы стали сильнее. Лео уже тогда сопоставил, что со мной происходит, и подозревал, что к чему. И вот однажды на истории магии…

Рики умолк, только сейчас поняв, что он сам толком не знает, как тогда получилось.

— Ты что, уснул на истории магии? — с большим пониманием спросила Гермиона.