Рики Макарони и Старая Гвардия

— Почему бы тебе не принять ее, какая есть? – обратилась к Генри Дора.

— Я должен поощрять ее ненормальность? – изумился капитан. – А с тобой, Джордан, мы на поле разочтемся.

— Идет, — процедил Ральф.

Уже в штабе Рики рискнул спросить, все ли с ним в порядке.

— Нет, конечно, — честно ответил гриффиндорец, покусывающий перо. – Не ожидал, что помогать Артуру настолько конфликтно. Главное, он сам втянул меня в это, а теперь еще и недоволен!

По выражению лица Дика, покосившегося на Джордана, без труда читалось: «Так тебе и надо!».

Квиддич влиял не только на личные отношения. У старост заметно прибавилось работы. Каждый день, по словам Доры, заключались самые разнообразные пари, и она призналась, что не всякий раз смогла бы додуматься до таких условий. В коридорах происходили драки.

А учеба шла своим чередом. Пятикурсники убеждались в этом на каждом уроке. Биннз, в принципе чуждый всех земных дел, закатил контрольную. У Снейпа появилась причина быть снисходительным к Генри, но он ее проигнорировал и предупредил капитана, что после матча оставит его после уроков.

Артур попытался воспользоваться матчем и заговорил с Дорой на тему, что если выиграет команда «Гриффиндора»…

— Отвали, Уизли, — сказала Дора и умчалась прочь.

Лео умудрялся взирать на весь этот бардак с редкостной выдержкой. И в его присутствии, действительно, ссорились меньше.

Между тем в штабе нашелся человек, которого матч, в принципе, не касался, но основательно вывел из себя. В четверг, раскрывая сумку, Мелани обнаружила там яркую, пахнущую духами записку с приглашением посмотреть квиддич.

— Кошмар! – возопила она. – Кто смеет лазить ко мне в портфель! Я – староста….

— Личность неприкосновенная, — философски кивнул Дик.

Мелани смерила его ледяным взглядом и попыталась вернуть себе хладнокровие, но было заметно, что она взволнована.

— На самом деле, ей каждую неделю подбрасывают всякие шоколадки, — объяснил Дик позднее. – Понять не могу, с какой целью – этому типу давно пора появиться. А в гостиной Мелани сегодня показывала эту записку и возмущалась, как обычно. Я тоже видел – написана самопишущим пером.

— Что гарантирует полную анонимность, — кивнул Рики. – Интересно, кто такой застенчивый?

— Мел так злится! Понять не могу, с какой целью она каждый раз показывает все это нашим девчонкам, — удивлялся равенкловец.

— Чтобы хвастаться, — разъяснил ему Рики.

Нескромную беседу о личной жизни мисс Хатингтон прервало возвращение Лео после нумерологии. Он был серьезен и казался расстроенным.

— Невероятно, — сказал он. – Поверить не могу! Снейп отстранил Эйвери от игры.

— Да? – вскинулся Рики. Как бы ни относился он к Френку, все же внезапная замена игроков накануне матча представлялась ему рискованной.

— Генри собирался поговорить с профессором об этом, хотя у него тоже ситуация не из лучших, — продолжал Лео. – Но тут Френк, представь, обжег руку!

— Что? – Рики лишний раз убедился, что Френк – невыносимый тупица. – Какого черта он ее обжег?

— Схватился за раскаленную кочергу! Дора говорит, зрелище было жуткое. Мадам Плмфри, конечно, в момент его вылечит, завтра будет как новенький, но Флинт теперь отказывается рисковать. Полчаса орал, что не потерпит в команде такого ротозейства. Сейчас вместо тренировки выбирает из дополнительного состава.

— Может, оно и к лучшему, — подумав, согласился Рики.

— Снейп к этому добавил, что, если Эйвери не исправится на зельях, не видать ему квиддича, — сказал Лео.

— А Генри он такого не говорил! – заметил Рики.

— Генри – фанат квиддича и принесет нам кубок, — не усомнился Лео, пользуясь отсутствием в штабе гриффиндорцев.

Казалось, суббота на этой неделе наступила быстрее, чем обычно. С утра, глядя на напряженных игроков, Рики еще раз оценил, насколько правильный выбор сделал, отказавшись от места в команде в этом году. День обещал ему развлечение на свежем воздухе без всяких обязательств и, в худшем случае, легкое разочарование.

Генри собрал всю свою волю в кулак и держался на удивление ровно. Он поставил на место Френка Эйвери третьекурсника, и этот новичок из запасного состава являл собой странную смесь паники и счастья. Рики невольно вспомнил свою единственную игру, когда он защищал честь команды в качестве загонщика.

Над каждым столом, словно над ульем, раздавалось непрекращающееся жужжание. Старосты даже не пытались мешать разговорам, а друзья и родственники игроков, за исключением Тиффани Флинт, подбадривали свои команды.

Сестра слизеринского капитана вообще с ним не заговаривала, а после того, как появился десерт, собрала в салфетку все, что ей понравилось, и встала.

— И куда это ты? – ехидно поинтересовался братец.

— В библиотеку, — ответила Тиффани, отчего у всех, кто ее знал, отпали челюсти.