Рики Макарони и Старая Гвардия

Он никогда не сомневался, нужно начинать этот разговор или нет. Возможно, Рики даже не располагал временем, достаточным для того, чтобы убедить Джиовинезу, ведь в любой момент мог войти кто-нибудь из ребят или членов семьи Карлотты.

— Синьора, я знаю, что вы предпочли бы, чтобы я остался учиться в Вашей школе, – сказал он.

Джиовинеза мягко улыбнулась ему поверх газеты.

— Ты сам выбрал, как тебе лучше, – улыбнулась она без всякого недовольства. Может, она и почувствовала намек, но только не желала его замечать. Рики решил выразиться яснее.

— Мне неудобно в этом признаваться, но перед рождеством, когда Вы навещали моих родителей, я слышал часть вашего разговора, – произнес он с намеренным напряжением в голосе.

— Да?

Джиовинеза уже не казалась такой же умиротворенной и ленивой. Она выпрямилась в кресле и глядела на него в упор, но все же, как показалось Рики, почтенная дама надеялась вскорости вернуться в исходное состояние, а следующая реплика Рики должна была ей это позволить.

Прежде чем обмануть ее ожидания, юноша постарался прикинуться, что ему очень стыдно.

— Вы не единственная, кто считает, будто в «Хогвартсе» я опаснее, чем где бы то ни было, – заявил он.

Надо отдать должное профессору Джиовинезе – она выгодно отличалась от Гарри Поттера. Ей даже в голову не пришло внушать ему, будто он что-то не так понял. Она сразу посуровела.

— Кто еще так считает? – быстро спросила она.

— Почти все, – пожал плечами Рики. – Даже члены семей моих друзей. Я уже несколько лет пытаюсь понять, почему со мной происходят всякие странные вещи.

Профессор Джиовинеза отложила газету.

— Риккардо, это не твое дело – подслушивать разговоры взрослых, – заговорила она, – кроме того…

— Синьора, если это меня касается… – попытался возразить Рики.

– …кроме того, – не остановилась Джиовинеза, вдруг становясь чем-то похожей на слизеринского завуча, – в твоем возрасте уже пора понимать, какая ответственность тебе по зубам, а какая – нет. Для многих мудрейших колдунов мнение Альбуса Дамблдора стало бы достаточным основанием не ввязываться в опасные игры, но нет, молодой человек, Вам непременно надо сунуться, куда нельзя! Конечно, я не знаю конкретных обстоятельств, но твой характер мне хорошо знаком, – пояснила она, заметив, что Рики с подозрением поглядел на нее.

«Неужели ей донесли, как меня в далеком детстве током ударило? – поразился он. – Интересно, директорам про всех учеников положено запоминать такие подробности?».

— Разве ты не знаешь, что в этом деле замешано достаточно опасных преступников, чтобы отвадить от него раз и навсегда любого здравомыслящего человека? – закипятилась директриса. – Пусть ты не слушаешь нас, но твои родители! Они заслужили больше доверия. На их месте я бы обиделась.

Рики плотно сжал губы и нахмурился. Никто еще не выдавал ему такой холодной отповеди. Враждебность, отчетливо заметная во всем ее облике, впрочем, направлялась не столько на него самого, сколько на его намерения.

— Так что, будь любезен, найди себе занятие соответственно твоему возрасту, лучше всего займись учебой, – закончила она.

— А Вы не думаете, что незнание опаснее всего? – снова попробовал Рики. Еще не договорив, он понял, что просчитался.

— Я, помнится, говорила об этом на своих уроках, – недовольно улыбнувшись, напомнила директриса «МентеСана». – Так-то ты внимательно слушал!

— Нет, я помню, – оскорбился Рики. Ему в свое время, пожалуй, нравилось, как она преподает прорицания. – Вы сказали, что человеку не нужно знать свое будущее, если он не в состоянии осилить груз этого знания и правильно им распорядиться. Но ведь такой момент, когда он готов, все равно однажды возникает, и, кроме того, меня интересует прошлое.

— Твое прошлое началось в твоей нынешней семье, – твердо сказала Джиовинеза. – Риккардо, что именно тебе удалось выяснить?

— Это нечестно, профессор Джиовинеза, – сказал Рики. – Вы не должны пытаться выудить из меня информацию, если сами ничего не хотите рассказывать.

— Святая дева! – закатила глаза директриса. – Я такое уже проходила. «Честно–нечестно», ты, в самом деле, как мои внуки. Сущий ребенок. Но, Риккардо, разве твой крестный отец знает, что ты…

— Расследую обстоятельства моего рождения? – Рики сам пришел в восторг от того, как солидно это прозвучало. И явно произвело впечатление на директрису. – Подозревает, как и все учителя в школе, но я почти никогда у них напрямую не спрашивал. А, понимаю Вас, – осознал он вдруг, отчего собственная велеречивость враз перестала ему казаться такой уж гениальной. – Теперь Вы, конечно, сделаете так, чтобы они знали об этом точно.

— Это мой долг, – подтвердила Джиовинеза, всем своим видом выражая сожаление, что обязана так поступить.

— Оберегать меня от меня самого, – скептически прокомментировал Рики.

— Ты даже не понимаешь, насколько ты прав, молодой человек, – посерьезнела Джиовинеза. – Тебе повезло, что я расскажу об этом только руководству твоей школы и синьору Поттеру, а не вашему Министерству.

— Это уж точно, – Рики закусил губу.