Рики Макарони и Старая Гвардия

— Я имел в виду то, – заговорил Дамблдор, мастерски притворяясь, что ничего не случилось, – каким образом человек, неспособный умереть, распоряжается жизнью. Насколько я могу судить, в этом смысле Ричард Макарони до сих пор не отличался значительно от сверстников. Он учился, играл в квиддич, у него были друзья и, самое главное, не было той ненормальной известности, которая преследовала Гарри Поттера.

Присутствующие невольно обернулись на крестного отца Рики. Снейп скептически оскалился.

— Бессмертный знает, что у него впереди полно времени, и в принципе он может ничего не делать. Каждое дело может быть с равным успехом сделано и завтра, и послезавтра, и через год, и десять лет спустя, как говорил один мой знакомый маггл. Но все мы знаем, что лорд Волдеморт избежал этой участи.

— Просто потому, что он так и не достиг, чего хотел, – проворчал Поттер.

— Он не был бессмертным с самого начала. Он родился человеком. В этом я видел шанс для ребенка пятнадцать лет назад.

Рики заставил себя сидеть неподвижно, хотя очень хотелось схватить какой‑нибудь хлам со стола директора и, непременно размахнувшись, запустить им в стену.

«Ах ты, старый параноик!» – разозлился Волдеморт.

— Мы обязаны максимально использовать отведенное нам время жизни, – со значением произнес Дамблдор. – Да, обязаны.

— Значит, его единственный шанс вернуться к нормальной жизни – покончить с бессмертием? – спросила, волнуясь, профессор МакГонагол.

— Да.

Рики проглотил мысль Лорда о том, что Дамблдору это выгодно. Понятно, директор стремится ликвидировать неуязвимость своего давнего противника, но Рики не интересовали тонкости их взаимоотношений. Для него самого было бы гораздо лучше стать нормальным человеком, который и травится, и тонет, и поджаривается с необратимыми последствиями. Поэтому, как ни противно, а придется ему вспоминать массу подробностей, связанных с Лордом и его черномагической деятельностью.

Заговорил Рон Уизли.

— Я рассчитываю, мистер Макарони, что вы окажете Гильдии Авроров должное содействие в поиске и уничтожении хоркруксов.

В комнате ощутимо накалилось напряжение. Все, даже портреты старых директоров, дожидались, что он скажет.

— Вы можете в этом не сомневаться, – твердо произнес Рики. Он догадывался, что это окажется непростой задачей; Волдеморт надежно обезопасился даже от самого себя, и если Гильдия Авроров рассчитывала, что ему известно местоположение всех его особых предметов, то придется их разочаровать. Впрочем, Уизли и его давно работающие коллеги вряд ли могли оказаться такими болванами, чтоб всерьез на это рассчитывать.

— Ты помнишь все ритуалы, не так ли? – быстро спросил Гарри Поттер. И Рики внезапно понял, почему дядюшка Гарри за все время не навестил его в больничном крыле и вообще с ним не заговаривал. Понял и обалдел. Как там говорил Лео, «каким бы невероятным это не было…». Герой волшебного мира вел себя так, словно боялся, что у него снова заболит не существующий ныне шрам!

Потрясенный этим открытием, Рики еще с четверть часа пропускал мимо ушей рассуждения профессора МакГонагол относительно того, какими, по ее мнению, могут оказаться планы Министерства, касающиеся его и Френка. Потом всех поблагодарили за потраченное время. Начали расходиться.

— Кстати, Ричард, – когда первой удалилась профессор Трелони, директор мастерски изобразил, как будто чуть не забыл нечто важное. – Возьмите Вашу палочку.

Возмущенное выражение лица Френка говорило красноречивее всяких слов. На его лице отразились признаки внутренней борьбы, однако нежелание привлекать внимание к своей персоне все же пересилило.

На эскалаторе они спускались вместе.

— Совершенно не понимаю, как тебя не упрятали в Азкабан, – заявил Френк.

— Я удивляюсь тому же относительно тебя, – холодно ответил Рики.

А внизу дожидался Филч, чьим неизменным желанием, бесспорно, было отправить туда их обоих. Особенно его возмущало, почему именно ученики, резвые сверх всякой меры в отношении шалостей, плетутся в хвосте и отнимают его драгоценное время. Он же должен следить, когда все уйдут, хотя Рики так и не понял, с чего ему вменили это в обязанность.

«Похож на сэра Салазара? – вспомнились Рики слова Доры. – Ну, это как поглядеть».

Наворчавшись вволю, завхоз удалился. А Рики, сойдя с эскалатора, остановился в нерешительности. Френк уверенно направился к лестнице, а Рики подумал, что ему ведь не велели непременно возвращаться в больничное крыло. И, вместо того чтобы спуститься, он попытался подняться, чтобы зайти в штаб. Вот только на девятой ступеньке профессор Снейп преградил ему дорогу.

— Пока что – в больничное крыло, Макарони. Ваши товарищи, между прочим, могут навещать Вас, когда угодно, – обрадовал профессор. – Но завтра утром мадам Помфри вас отпустит, я договорился с ней. Зайдите в мой кабинет не позднее одиннадцати часов.

Как всегда не интересуясь его реакцией на приказ, что лорд Волдеморт склонен был приписать страху встречи со старым господином, зельевар развернулся на каблуках и стал удаляться, а мантия, развеваясь, летела за ним.