Рики Макарони и Вестники Ниоткуда

— Еще не знаю. Но я обязательно займусь этим вопросом, — ответила директриса. – От вас, как вы поняли, требуется…

-…быть немыми, как могила, — закончил за нее Марко. – Я-то готов молчать, и поручусь, что ни Риккардо, ни Марина не проговорятся. Но вот если новость каким-нибудь образом дойдет до нашей дорогой Франчески, то на следующий день будет знать вся школа.

— Я сохраню это в секрете от нее, — пообещала директриса.

Она сдержала слово. Ческа и через два дня не знала, зачем ребят вызывала ее бабуля. И ее возмущение по этому поводу, естественно, обрушилось на Рики.

— От Марины никогда ничего важного не добьешься, а к Марко Фарелли я вообще приближаться не хочу, но ты-то обязан мне все рассказывать! – заявила она на второй перемене, когда большинство одноклассников разбрелись по своим делам.

— О себе – возможно, но не о других, — решил отстаивать свои принципы Рики.

— Ах, так! – было заметно, что Ческа очень рассердилась, и Рики признал, что это ее украшает. Только теперь, при всех ее достоинствах, в его сознании преобладали совсем другие чувства.

— Увы, я по–другому не умею, — подтвердил Рики.

— И ты думаешь, я буду это терпеть?!

— Не обязательно терпеть, — Рики почувствовал, что момент, который они так долго оттягивали, настал. – Я ни в коем случае не хочу быть тебе в тягость. И знаешь, Ческа, я думаю, нам следует прекратить встречаться.

По школе пронесся, врываясь во все классы, звонок на урок. Только тогда Рики заметил, что большинство одноклассников уже сидят на местах, а некоторые наблюдают за ними. Ему было все равно.

— И я так считаю! – не растерялась она.

В этот момент в классе появился профессор Инстабилито, а выяснять отношения в его нервном присутствии было немыслимо. Превращая груду кухонных осколков в железный замок, Рики украдкой иногда бросал взгляды на соседку. Он был рад, что ничто не отвлекает ее от сосредоточения на задании, с которым он сам справлялся не хуже, чем всегда.

Но оба знали, что разговор требует завершенности. Поэтому, вместо того, чтобы идти на обед, Рики задержался, и Ческа тоже. Они так и продолжали сидеть за партой в опустевшем классе.

— Ческа, — Рики считал, что должен заговорить первым, — я вовсе не хочу, чтоб ты подумала…

— Да все с тобой ясно, — отмахнулась она. – Ты ведь скоро уедешь, и стоит ли держать меня на привязи?

Об этом Рики даже не вспоминал. Он не знал, как покорректнее сказать, что у них разные взгляды на мир, что он устал от необходимости быть нечестным рядом с ней, и в первый момент растерялся.

— Совсем не стоит, — ответил он, посчитав, что так гораздо проще. Воспитывать и критиковать Ческу ему совсем не улыбалось. Он признавал, что такая, как есть, она чувствует себя вполне удобно, и он не собирался нарушать ее покой.

— А в качестве прощального подарка, Риккардо, — Ческа улыбнулась и приблизилась к нему, — скажи мне, зачем тебя вызывала бабуля?

Рики почувствовал себя так, словно его толкнули в спину, а он этого не ожидал.

— Лучше спроси у бабули, — рявкнул он, схватил сумку и как можно быстрее покинул класс.

Но кое-кто возмущался больше Чески. Карлотта разозлилась, как дьявол. Вот что узнали Рики и другие со слов Дзото.

— Между прочим, профессор Джиовинеза, четвертый курс — это мои ученики! – заявила она тете, ворвавшись к ней по окончании урока на шестом курсе, и не обращая внимания, что еще не все ученики покинули кабинет. – И я имею полное право знать, что Вам от них понадобилось!

На самих учеников она открыто дулась, но не требовала от них никакой откровенности. Рики это не очень мешало – он уже знал, что Карлотта отходит быстро. Он теперь посвящал все внимание двум вещам – звездным картам и подготовке к контрольным. Согласно учебному распорядку «МентеСана», неуспевающие задолжники учились еще неделю после Рождества, а Рики совсем не хотелось попасть в их число. Он даже задерживался после роспуска и уходил с хором, и однажды снова нарвался на привидение графини.

— Неужели у всех такая порочная натура! – опять завыла она.

— Наверное, неприятно быть женой пьяницы, — посочувствовал ей Рики.

Взвизгнув, женщина схватилась за голову и кинулась прочь. Мальчик поразился, насколько некоторые люди не любят, когда вещи называют их именами.

Однажды в комнату практики зашел Доматор. По его виду сразу можно было определить, что происходит что-то серьезное.

— Вернулся Барон и корчит какие-то непонятные гримасы. Нужно, чтоб ты объяснил, чего он хочет, — сказал профессор ухода за магическими тварями, подойдя к Рики.

— Приветствую тебя, — расплылась в улыбке старая русалка, лишь только Рики появился возле вольера.

— Хорошо, что ты вернулся, — сказал Рики. – Лучший из бесхвостых беспокоится, чего ты тут гримасничаешь?

— А без этого бы ты не пришел? – обиделся Барон.

— В прошлый раз ты, помнится, сказал, что я тут торчу и не даю тебе покоя.

— Брось, — усмехнулся Барон и указал пальцем вниз. – У меня есть кое-что. Скажи взрослому бесхвостому, чтобы привел сюда капризную красавицу.

— Но зачем? – удивился Рики.

— Слушай, делай, как я хочу, — рассердился Барон. – Все тебе знать надо.