Рико, Оскар и разбитое сердце

– Их три. Первое: следить за порядком в своей комнате. Ну, там, постель стелить, грязные шмотки относить в корзинку в ванной, раз в неделю пылесосить…

– У меня нет своей комнаты.

– У тебя есть половинка моей. Но ради такого случая я сегодня сам постелю наши постели. Окей?

– Окей.

Оскар уже спрыгнул со стула и принялся разбирать покупки.

– А когда пылесосить?

– По субботам.

Я поставил вытертую чашку на полку, взял следующую.

– Второе правило: мусор мы с мамой относим вниз по очереди.

– Хорошо.

Оскар открыл холодильник, чтобы поставить туда молоко и йогурты.

– И когда наша очередь?

– Когда не мамина. Йогурты поставь вниз, где масло и маргарин.

– А когда очередь твоей мамы?

– Ну, когда не наша.

Кажется, Оскар не понял, как это. Наверно, потому что наполовину засунулся в холодильник и плохо слышал. Ничего, если понадобится, объясню ему все еще раз.

– Третье правило, – продолжал я. – Кому надо в туалет по-большому, должен потом обязательно использовать ершик! Чтоб удалить тормозные следы.

Оскар медленно выбрался из холодильника. Очки у него запотели. А уши были ярко-красного цвета.

– Так это ты ходил в туалет сегодня утром? – спросила мама. Она закончила мыть посуду и вытирала руки. – А то я подумала, что это Рико забыл про наше правило.

Красный цвет на ушах Оскара сделался почти багровым. Он быстро залил все его лицо и даже шею. А потом наверняка скатился вниз, до самой попы. Ведь она и была во всем виновата.

– Кстати, о том, кто что забыл…

Мама полезла в карман брюк и достала сложенный конверт.

– Вот, это тебе от фрау Далинг.

Я уставился на письмо.

– А когда она его тебе дала?

– Когда вы пошли в «Эдеку».

– Разве она сегодня не работает?

– Взяла выходной.

Мама хитро улыбнулась. Наверняка уже знала, что в письме. Оскар был явно рад, что мы сменили тему. К нему потихоньку возвращался нормальный цвет лица.

Я разорвал конверт. Внутри был плотный листок с букетиком цветов в уголке. И почерк очень красивый.

Я стал читать вслух. К сожалению, немножко с запинкой. Потому что сильно волновался: «Дорогой Рико, приглашаю тебя сегодня вечером в 7 часов ко мне на маленький праздник. Будут особо вкусные ленивчики, после них – десерт, а еще фильм по твоему выбору.

Твоя соседка и друг Эльке Далинг».

– Ух ты… – прошептал я.

Мама, все еще улыбаясь, повесила полотенце на спинку стула.

– Фрау Далинг не знала, что Оскар какое-то время поживет у нас. Но он, конечно, тоже приглашен.

– Ух ты, ух ты!

Я сразу решил, какой хочу фильм. Посмотреть «Мисс Марпл» вместе с Оскаром в моем списке желаний стояло почти на самом верху. Сразу за джек-рассел-терьером.

– Ладно, парни, я, пожалуй, ненадолго прилягу, – мама подмигнула. – Весело вам провести время у Фитцке.

Это значило, что про обыск маминой спальни можно было на время забыть. Но сейчас мне было все равно. Мамино лицо было каким-то серым, а волосы грустно и тускло свисали на лоб. И не потому, что она вытирала его мокрыми руками, когда мыла посуду.

– Тебе нехорошо? – спросил я.

– Просто немножко устала. Утром же не дали выспаться. Спасибо нашим милым щебетуньям.

Вид у меня наверняка был довольно озабоченный, потом что мама, выходя из кухни, на секунду положила руку мне на плечо.

– У меня все нормально, солнышко. Не беспокойся. Правда, все в порядке.

На секунду мне показалось, что черепаха сейчас упадет в обморок, шкатулка – с полки, а крышка соскочит. В голове молнией пронеслись слова мамы, которые она сказала в больнице странно твердым голосом: «Все и дальше тоже будет в порядке».

Когда кто-то все время повторяет, что всё в порядке, даже самый необычно одаренный с дырками в голове быстро сообразит, что всё как раз наоборот. Мама пыталась внушить себе то, во что сама не верила.

И я больше не верил тоже.

* * *

Если бы не шкатулка с черепахой и приглашения Фитцке и фрау Далинг, я бы просто чокнулся от тревоги за маму. Сто процентов!

А так у нас с Оскаром очень даже было чем заняться. Хотя уговорить его пойти со мной к Фитцке было совсем не просто. Ведь у того не все дома, и так далее.

НЕ ВСЕ ДОМА

Так говорят, если человек немного того. На самом деле Фитцке живет один, и «все» – это он сам и есть. А он почти всегда дома.

Я предвкушал печенье и сок. Но самое главное – наконец-то мы выясним, что там у Фитцке с камнями! Эта тайна не давала мне покоя. И после выписки из больницы я уже думал: а что, если продолбить дыру с шестого этажа на пятый? Пока Рунге-Блавецки в отпуске, мы с Оскаром могли бы поработать киркой и лопатой. Или одолжили бы у Моммсена отбойный молоток. Дождались бы, когда Фитцке отчалит за покупками, и – ТЫДЫЩ-Щ! А вниз спустились бы по веревке.