Рикошет

— Вот именно. Поэтому Марго и выстрелила ему именно в голову — это же намек на то, что у него не было мозгов.

Мы застыли друг против друга и чуть ли не кричали от возбуждения. С порога донесся насмешливый голос Антона:

— Ну это уж ты загнула… С намеком! Куда еще она могла выстрелить, чтобы наверняка убить, если они оба лежали на полу? В сердце никак не попадешь…

— Ну да, верно, — согласилась я.

А Никита разочарованно протянул:

— Значит, вся эта линия с запахом была ложной?

— Погоди, может, еще обнаружится какой-то запах, — попыталась утешить я его.

— Кто ищет, тот всегда найдет, — пробормотал Поливец — не удержался!

Мне захотелось пнуть его, но, поравнявшись, я только скорчила гримасу, чтоб он даже не пытался смотреть на меня свысока. Физически такое под силу почти каждому, но не об этом же речь…

Артур скомандовал:

— Ивашин, быстро найди кабинет Марго и делай что хочешь, только удержи ее. Можешь лечь на пороге, можешь в любви ей признаться…

— Очень смешно, — пробормотал Никита и в ту же секунду исчез.

— А мы спросим у Высоковской, где ее прекрасная подчиненная?

Артур быстро направился к кабинету Высоковской, а я потопала за ним. На душе у меня было пакостно… Разве человек может чувствовать себя иначе, если минуту назад осознал, что обречен всю жизнь наступать на одни и те же грабли?

Почему меня всегда тянет к людям, уже задумавшим меня обмануть? Мне так понравилась Марго… Не только тем, что она действительно была прекрасна и от нее исходил теплый свет. Мне показалось, будто ей интересно со мной. Как слепой кутенок, я продолжаю тыкаться носом, пытаясь отыскать того, кто полюбит меня… Происходило бы такое, если б мама осталась жива? Но, с другой стороны, кому для счастья хватает материнской любви?

В коридоре меня догнал Поливец:

— Саш… Да стой ты! Ну, извини.

— Не бойся, я не нажалуюсь на тебя Логову, — огрызнулась я.

— Можно подумать, я испугался, — буркнул он мне в тон.

— Тогда что?

— Я же сказал! Извини. Ты — молодец.

— Ты всегда извиняешься таким тоном?

Он так удивился, что я чуть не расхохоталась.

— А что не так с моим тоном?

— Поливец, ты просто уникум, — простонала я. — Ладно, закрыли тему.

Оглянувшись на нас, Артур демонстративно натянул самую лучезарную улыбку и, коротко постучавшись, открыл дверь в кабинет Марии Владимировны. Правда, ее отклика я не услышала. И, подойдя поближе, поняла почему: выпрямив спину, Высоковская стояла посреди кабинета, точно уже давно ждала нашего прихода. Мне почудилось, будто сейчас она протянет руки, хотя на поясе Логова не болтались наручники. Я покосилась на Антона: а у него с собой? Он поймал мой взгляд и виновато улыбнулся. К чему бы это? Нашего Поливца не назовешь чувствительной натурой, страдающей из-за обиды, нанесенной другому. Уж не заболел ли он?

— Вы за мной? — спросила Мария Владимировна, глядя только на Артура. — Что ж… Я готова.

С его лица сползла улыбка:

— Почему вы решили, будто мы пришли за вами?

— Потому что я убила Виктора Михайловича Шмидта и чистосердечно признаюсь в этом.

Она произнесла это так четко, словно перед ней держали диктофон. Впрочем, я не удивилась бы, если б в джинсовке Поливца лежал включенный, он уже как-то проделал такое. И хотя суд не принял запись, сделанную незаконно, зато вывести расследование из тупика это помогло.

Не выказав изумления, Артур спросил:

— Кем вам приходится Маргарита Максимовна Лобацевич?

«О ком это он?» — успела удивиться я, прежде чем до меня дошло. Мария Владимировна вскинула голову. Теперь она смотрела на Артура с откровенной неприязнью. Если б Высоковская чуть хуже владела собой, я решила бы, что она ненавидит Логова.

— Какое это имеет значение? — произнесла она с надменностью, которая восхитила меня, хотя это чувство было сейчас неуместно.

— Огромное. И вы это прекрасно понимаете.

Она заупрямилась:

— Нет, не понимаю. Что вам еще нужно? Я призналась. При чем здесь моя внучка?

«Внучка!» — меня так качнуло, что я уцепилась за локоть Антона, но, кажется, он этого даже не заметил. Бабушка насоветовала Марго книги Дюма, в том числе и ту, что сподвигла ее сменить имя. В том, как улыбалась Марго, вспоминая это, было столько любви… Они всегда были очень близки с бабушкой.

И вот она — эта бабушка…

Сделав несколько шагов вперед, я принюхалась: от нее едва уловимо пахло духами. И больше ничем. Похоже, предстоящий арест не вызывал у нее ни малейшего волнения.

Высоковская попыталась и меня уничтожить взглядом, но я посмотрела на Артура и слегка качнула головой. Думаю, поняли меня только они с Антоном.

— Ваш диабет передался ей по наследству? — спросила я.

— О чем вы?

Из ее светлых глаз так и выстреливали колкие искры, но это меня не пугало.

— О вашей болезни, — пояснил Артур. — Говорить сейчас неправду — бессмысленно, мы проверим и вашу, и ее медицинские карты.

— Я просто не понимаю, при чем здесь диабет? Да, Марго тоже страдает этим. Даже в большей степени…

— Вы тоже называете внучку Марго?

Она пожала сухонькими плечами, прикрытыми светлым шелком блузки:

— Ей так хочется.

— Вы поддерживаете все ее желания?