Рикошет

Артур подумал, какое это должно быть мучительное разочарование, когда обнаруживаешь: как бы ты ни старался, сколько учебников ни вызубрил бы наизусть, мечта остается столь же недоступной, если взрасти она может лишь на почве таланта, которого у тебя нет. Просто не тянешь… И тут ничего не поделаешь. Но жалость к Марго сменилась уважением: не скисла, не забилась в уголок, сделала свою жизнь достаточно успешной, хоть ее русло пролегло далеко от видевшегося в мечтах курса.

Поливец все бубнил:

— Не замужем, детей нет. А пора бы уже…

— Похоже, у Марго все по полочкам разложено: сначала карьера, потом свадьба, затем дети. Правильная девушка.

Поливец хмыкнул:

— Иногда ты хвалишь таким тоном, что лучше б обругал…

— Не в ее случае. Она действительно молодец! С внешностью у нее все в порядке, другая на ее месте цеплялась бы за проходные роли, прыгала бы из койки в койку, лишь бы удержаться в кино. А эта, видишь, не побоялась начать все сначала.

— Так, что еще? Не привлекалась. Но ты это и без меня уже понял.

— Ну почему? Правильные девушки тоже иногда попадают за решетку…

— Только не эта. В коллективе отношения со всеми ровные, но дружбы не завела.

Артур предположил:

— Могло сказаться, что она — бывшая артистка.

— Типа, зависть?

— Зависть, злорадство… Ну и вообще не их поля ягода. Таких не любят. Но как раз Шмидт вряд ли мог быть замешан в травле… Если она вообще была! Так что мотива мы пока не накопали. Может, нам еще раз проверить всех случайных посетителей банка?

Выключив телефон, Антон вздохнул:

— А смысл? Они все четко помнят, где находились, и это не те места, откуда можно было попасть в башку Шмидта. Никто из них лично не был знаком с директором. По крайней мере, никаких свидетельств нет…

— Я тоже склонен думать, что замешан кто-то из своих, — согласился Артур. — Будем копать…

Они еще не успели добраться до банка, как пришел краткий отчет о состоянии здоровья Марии Владимировны Высоковской. Быстро пробежав глазами, Поливец раздосадованно воскликнул:

— Твою ж мать! Она здорова, как чемпион мира. У нее даже давление в норме… Такое вообще бывает в семьдесят лет?

— Будем надеяться, — вздохнул Артур.

— Вот только сахарный диабет имеется…

Резко повернувшись, Логов отрывисто переспросил:

— Диабет? Вот черт! Ну конечно…

— Что? — не понял Поливец.

— Я же знал, что пот диабетиков может источать сладкий запах. Если она волновалась, то могла вспотеть. Вот же дебил… Ее возраст тут ни при чем. Тем более она — женщина современная, деловая, вряд ли она запустила бы себя до такой степени. А вот болезнь до конца не спрячешь…

Антон неуверенно разулыбался:

— Значит, она? Уверен? Или диабет не дал бы ей провернуть такое?

— Да уже не помешал бы. Им же главное — инсулин вовремя вколоть, а уж об этом Мария Владимировна наверняка позаботилась. А в остальном она достаточно крепкая, и ей вполне под силу было и спланировать это ограбление, и обвести Ткаченко со товарищи вокруг пальца. Ну конечно! У нее имелся собственный тайный план, и она блестяще его реализовала.

— Эй! Ты прямо в восторге от нее, да?

— Знаешь, как я это вижу? Высоковская имела зуб на Шмидта… Или чем-то он ей очень мешал! Выясним. Но она спланировала убийство директора, замаскировав все под банальное ограбление. Чем-то она подкупила его заместителя — Данилу Макарычева, и тот взялся найти исполнителей. Наверняка Мария Владимировна выяснила, откуда он родом, может, раскрутила на доверительный разговор.

— А он все консультанта подставить пытался, урод, — мрачно заметил Антон. — Типа, это он — любимчик старушки…

— Игната Науменкова? Да, Макарычев откровенно пытался произвести подмену. Как бы то ни было, банду он собрал и ограбление провернул. С помощью Высоковской, конечно. Она тут мозг… Но при этом у нее был свой план, для которого она использовала даму с собачкой.

— Бочкареву…

— Высоковской не составило труда установить, что Бочкарева является в банк строго двадцать первого числа. И всегда с Вишенкой под мышкой… Так у Высоковской и возникла мысль использовать собачку. Возможно, она уже проследила за приятелями Данилы. Вряд ли она стала бы знакомиться с ними открыто. Ткаченко не врал: они действительно не знали «человека из банка». Все инструкции им передавал Макарычев.

— Согласен, — вставил Антон, и Артур покосился на него с веселым удивлением.

Но продолжил тем же серьезным тоном:

— Высоковской нужно было убедиться, что единственный, у кого будет настоящий пистолет, истинный неврастеник. И напугать его не составит труда.

— Геннадий Сыромятников.

— Именно. Я с ним уже побеседовал — он дважды за время допроса чуть не отключился…

— Серьезно?!

— Вполне. Итак, дата ограбления — двадцать первое июня — не могла корректироваться. Если б в этот день что-то пошло не так, Высоковская перенесла бы всю операцию на месяц. Но все сложилось…

Поливец перебил его:

— Погоди, шеф! Если эта бабуля такой мозг, как же она не додумалась, что ее выстрел ни один эксперт не примет за рикошет?