Рикошет

Скользнув под край своего платья, я читала, молча покатывая пальцами между бедер, пока Принц продолжал клеймить Красавицу. Я находила какое-то извращенное наслаждение в одиночестве, ночь за ночью, фантазируя о Нике. Мое сердце отказывалось двигаться дальше.

Минуты шли, веки тяжелели, мозг погружался и выплывал из состояния бодрствования и сновидений. Тепло пульсировало по моему телу, согревая кожу, и мышцы стали мягкими, продолжая дрейфовать и дрейфовать.

Призрачное прикосновение дотронулось моей тазовой кости, пока я лежала на боку в постели. Я вздохнула и подняла руки над головой, сдавшись фантазии, проникающей в мое сознание. Пальцы скользнули между бедер, отодвигая трусики, и я не могла сказать, были ли это мои пальцы или принадлежали моей иллюзии Ника.

Удовольствие исходило из моего лона, направлялось к пальцам ног и рук восхитительными волнами, на которых мои бедра покачивались медленными, мучительными кругами. Боже, это было так чертовски хорошо. Я не хотела просыпаться. Я хотела остаться во сне, навсегда в состоянии экстаза, с призрачными пальцами Ника, входящими и выходящими из меня в идеальном синхронном движении на пике моего оргазма. Как будто он знал мое тело лучше, чем я.

— Ник, — прошептала я. — С тобой так... хорошо. — Я ласкала свою грудь, мой язык скользил по губам, в то время как жар охватывал мое тело.

— Я смотрел, как ты трогаешь себя. Ты такая чертовски влажная, такая узкая.

О, боже, его голос был таким отчетливым, таким ярким в моей голове, что один только его звук чуть не толкнул меня к краю, но его пальцы снова замедлились, и меня окутало туманом сонливости. Отчаявшись, я сосредоточилась, не желая терять момент.

Нет, пожалуйста. Позволь мне это! Мне нужно это освобождение!

Мои глаза открылись. Я подняла руку, но ощущения продолжались, и мои мышцы сжались от мгновенной паники. Ни одной из своих рук я не касалась себя между ног. Одной рукой я ласкала свою грудь, другая оставалась над головой, и что-то сжалось вокруг моего запястья.

Тем не менее стенки моего влагалища все еще захватывали то, что казалось длинными пальцами внутри меня.

Я резко выдохнула.

— Кончи для меня, Обри.

Этот голос! Такой насыщенный и хриплый, он щекотал мою грудь. Неповторимый голос Ника.

Это он. В моей постели. Он настоящий. Не сон.

Извиваясь под ним, я боролась с нарастающим давлением, жар внутри меня пульсировал, закручиваясь, обещая самое изысканное освобождение.

Нет! Нет! Мой разум протестовал, желая убедиться, что человек действительно был им.

В отчаянном метании между разумом и телом я попытался оттолкнуть неизбежное напряжение внутри живота, но трение по моей неукротимой и голодной плоти и напряженность в моих мышцах заявили, что сопротивление бесполезно. Мои мышцы стали жесткими, задрожали от воздержания, борясь с возбуждением. Я хотела повернуться и посмотреть на его лицо, чтобы убедиться, что это не какой-то долбаный псих с предсмертным желанием, но оргазм обрушился на меня, и все, что я могла сделать, — это лежать там, позволяя ощущениям парализовать меня, утащить меня под поверхность.

Волны экстаза гудели в моем теле, распространяясь, точно пламя, по моим мышцам, преследуемые покалыванием и провоцирующие головокружение. Сжав простынь свободной рукой, я вцепилась зубами в руку, выругавшись в свою же кожу. Спина изогнулась, мышцы туго натянулись, тело действовало по своей воле, переживая самый интенсивный оргазм, который был у меня за последние пару месяцев.

Пока мой разум задавался вопросом «Какого хера?», я закричала, сознаваясь в том, что он уже знал, так как его пальцы неумолимо вели меня ко второму оргазму, быстро и влажно скользя, отчего при каждом движении их втягивало в себя мое тело. Его большой палец ласкал мой клитор, погружаясь во влажность, затем размазывая ее по чувствительному, и к тому же предательскому, маленькому бутону. Мой собственный стон гудел в моей голове, и я извивалась, судорожно напрягаясь от пламени внутри моих мышц.

Пошел ты! Пошел ты! Мое сознание закричало внутри своей клетки, пока очередной оргазм взорвался в моем теле, посылая вспышки света под моими веками.

— О, боже, Ник. Я ненавижу тебя. Я, бл*дь, ненавижу тебя, — я хотела рыдать в подушку и выть от предательства, которое я вдруг почувствовала, но эти выстрелы удовольствия пронзали мои вены, взрыв холодным покалыванием тушил пламя в импульсах, которые заставили меня улыбаться вместо того, чтобы нахмуриться — истинное противоречие абсолютного блаженства и ярости, танго внутри меня.

— Даже выразить не могу, как меня волнует, когда ты снова произносишь мое имя, — его пальцы выскользнули из меня. — Я скучал по твоему вкусу, — в его груди раздался рык, и когда меня схватили за горло, я взяла пистолет с тумбочки, перекрыла рукой свое тело, вжав дуло в то, что я считала подбородком.

— Ахиллес Х?

— Привет, револьверные губки, — его хватка ослабела, и перекатившись на мужчину, я оседлала его тело, отчего его эрекция прижалась к моей заднице. Я наставила на него пистолет.