Рикошет

Он не мог понять, зачем Элизе понадобилось ее передавать. Зато он точно понял: ее рассказ о том, как она застрелила Гэри Рэя Троттера, был фальшивкой от начала и до конца. И дело не в том, что туповатому взломщику изменила удача. Если бы речь шла только о самозащите, она бы не стала передавать расследующему дело детективу записки с просьбой о встрече наедине.

Которой не будет.

Не будет.

Он бросил возню с неотвеченными сообщениями, взгромоздил ноги на стол и достал желтый блокнот, в который записывал пришедшие в голову мысли.

Были, помимо записки, и другие причины не верить рассказу Элизы Лэрд. Начиная с самого факта ограбления. С какой стати Троттер ходил пешком по такому фешенебельному району, как Ардсли-парк? На бульварах, опоясывающих район, машины шли потоком, но внутри все улицы были рассчитаны только на мам с колясками или бегунов-любителей. Человек, идущий пешком в половине первого ночи, немедленно вызвал бы подозрения. Вор-домушник со стажем, пусть даже неудачник, должен был об этом знать и наверняка оставил бы поблизости машину.

Потом, казалось невероятным, что Троттер решил пробраться в дом именно в ту единственную ночь, когда миссис Лэрд забыла включить сигнализацию.

Ладно, пусть тебя разморило после вина и секса. Но ведь эта усталость не смогла одолеть бессонницу. Она не заснула мирным посткоитальным сном. Нет, она спустилась вниз выпить молока, чтобы оно помогло ей уснуть. Разве эта прогулка по темному дому не напомнила ей об отключенной сигнализации?

Во-вторых, почему, услышав шум в кабинете, она не проскользнула обратно на кухню и не вызвала 911? Почему ее первой реакцией было схватить пистолет и встретиться со взломщиком лицом к лицу?

В-третьих, Троттер не был похож на человека, который станет рисковать, чтобы его поймали с поличным. Скорее он поджал бы хвост и дал оттуда деру. Только до чертиков уверенный в себе грабитель остался бы на месте и не побоялся встретиться с хозяевами, особенно если он просто хотел что-то украсть.

Эта мысль привлекла внимание Дункана. Он вернулся назад, перечитал ее, подчеркнул «если он просто хотел что-то украсть», затем поставил радом большой вопросительный знак.

— Эй, Дунк.

Еще один детектив просунул голову в дверь кабинета. Его звали Харви Рейнолдс, но все называли Конгом из-за густых волос на теле, делавших Харви похожим на гориллу. Каждый дюйм свободной от одежды кожи был покрыт густой, курчавой, черной растительностью. О том, как он выглядел без одежды, боялись даже строить предположения.

Сходство с обезьяной усиливалось из-за его толстой шеи, обширной грудной клетки и коротких ног. Несмотря на устрашающую внешность, он был добрейший парень. Он тренировал Малую Лигу ради команды, в которой играли его сыновья-близнецы, и обожал домоседку-жену. По его твердому убеждению, ему страшно повезло, что такое сокровище согласилось выйти за него замуж. Дункан, несколько раз видевший ее на разных собраниях, был согласен с Конгом. Она была сокровищем. Эти двое, без сомнения, жили душа в душу.

— Можно отнять у тебя пару минут?

Дункану хотелось обдумать последнюю записанную им мысль, но он отложил блокнот и жестом пригласил Конга войти.

— Чем сегодня торгует Малая Лига? Конфетами? Журнальной подпиской?

Конг добродушно улыбнулся:

— Цитрусовыми из долины.

— Что за долина?

— А черт ее знает. Я потом тебе их всучу. Сейчас у меня к тебе дело.

В отделе особых жертв Конг искал пропавших без вести. Иногда их с Дунканом расследования совпадали. Он подтянул к себе стул и оседлал его, свои ужасные руки он положил на стол.

— Откопали что-нибудь на Савича после того суда?

— Все глухо.

— Изворотливый, сволочь.

— Точно.

— Он так и не получил ничего за тех двоих… как их… Боннет, да?

— Да, а до этого был еще один парень по имени Чет Роллинз, — зло сказал Дункан.

— Верно.

— Ему ведь, кажется, даже обвинение за них не предъявили?

Дункан покачал головой.

— Я был уверен, что в этот раз ты его наверняка прижмешь. Ему и Фредди Моррис сойдет с рук?

— Я ничего не могу сделать.

— Мягкожопый судья, — пробормотал Конг.

— Говорит, он и слушать ничего не будет, пока мы не предоставим ему железобетонные улики, — пожал плечами Дункан.

— Да, и все-таки: федералы нашли что-нибудь?

— Мне ничего не известно.

— До сих пор злятся?

— Еще как. Не пишут, не звонят. А уж я-то как по ним истосковался.

Конг хихикнул.

— Ну, если я могу помочь прищучить этого сукиного сына Савича…

— Спасибо. — Дункан указал подбородком на зажатый в волосатом кулаке лист бумаги: — В чем дело?

— Мейер Наполи. Дункан захохотал.

— Да ты сегодня горы сворачиваешь.

О Мейере Наполи в полицейском участке были наслышаны. Этот частный сыщик умел ловко облегчать кошельки своих клиентов на крупные суммы, давая взамен исключительно обещания, которые редко выполнял.

Обычно он работал сразу на обе стороны. Если его нанимала жена в надежде получить доказательства неверности мужа, Наполи часто шел к мужу и за определенную плату обещал ему вернуться к жене ни с чем. Нередко он так утешал убитую горем супругу изменника, что она вновь начинала чувствовать себя желанной.