Рикошет

Наперекор привычке, сегодня он поднялся рано и решил устроить пробежку до того, как солнце поднимется высоко и прогреет воздух с восьмидесяти в шесть тридцать утра до девяноста в девять. Уже сейчас каждый вдох давался с трудом. Воздух был густым, как сметана.

Было субботнее утро, большинство людей в это время еще спали. В соседнем квартале женщина поливала папоротники на крыльце. До этого Дункан видел мужчину, выгуливавшего пса в Форсайт-парке. Машин было мало.

Он поменял ноги, чтобы растянуть другую икру. В животе бурчало, напоминая о не съеденном вчера на ужин жареном цыпленке. Из офиса Мейера Наполи Дункан предпочел отправиться прямо домой, потому что растерял весь аппетит и ужин ему не понадобился.

Он пытался увлечься бейсбольным матчем по телевизору. Не получилось. Тогда он сел за пианино, но вдохновение к нему так и не пришло, и взбудораженные мысли не успокоились. Спал он урывками, подолгу лежа без сна. На рассвете, так и не отдохнув, он отшвырнул липнувшую к телу простыню и встал с постели. В голове его царил еще больший сумбур, чем накануне вечером.

— Детектив Хэтчер?

Он рывком обернулся. Она стояла всего в трех футах от него. Пульс, снизившийся за время растяжек до после тренировочной нормы, при виде ее вновь подскочил. Он посмотрел ей за спину, почти уверенный, что кто-то решил над ним подшутить. И если бы там оказалась толпа с воздушными шариками и свистками, ликующая при виде его замешательства, он бы ничуть не удивился.

Но дорожка была пуста. Женщина, поливавшая свои папоротники, ушла. Мужчина с собакой — тоже. В густом воздухе царила полная неподвижность, даже листва на деревьях не шевелилась. Тишину нарушало только его тяжелое дыхание.

— Какого черта вы здесь делаете?

— Разве вы не прочли мою записку? — спросила она.

— Прочел.

— Вот поэтому…

— Нам ни к чему встречаться наедине. И это свидание окончено.

Он пошел к своей лестнице, но она преградила ему дорогу.

— Пожалуйста, не уходите. Мне отчаянно необходимо с вами поговорить.

— О стрельбе в вашем доме?

— Да.

— Ладно. Хотелось бы послушать ваш рассказ. У меня есть кабинет. Мы с детективом Боуэн подождем вас там.

— Нет. Я должна поговорить с вами лично. Только с вами. В ее голосе звучала мольба, но Дункан был тверже стали.

— Вы можете поговорить со мной в полиции.

— Нет, не могу. Это слишком личное.

Личное. Тоже мне словечко — одни неприятности.

— Единственное, о чем мы можем с вами говорить, — это о несчастном Гэри Рэе Троттере, убитом и препарированном.

Из небрежно закрученного пучка выбились светлые пряди. Прическа выглядела так, словно ее соорудили в последний момент, на бегу. Элиза была одета в свободную футболку из хлопка и широкую юбку, державшуюся на бедрах с помощью широких лент, подол касался коленей. На ногах — кожаные шлепанцы. Обычная летняя одежда, ничего особенного, за исключением того, что надета она была на фигуристое женское тело.

Она кивнула на лестницу, которая вела к его входной двери.

— Можно пройти внутрь?

— Ни в коем случае.

— Но ведь нельзя, чтобы меня здесь видели! — воскликнула она.

— Вы чертовски правы. Надо было об этом подумать, прежде чем приходить. Между прочим, как вы здесь оказались?

— Я оставила машину на Джоунз.

Через улицу. Вот почему ей удалось подобраться к Дункану неслышно и незаметно, как ей и было надо.

— Откуда вы узнали, где я живу?

— Телефонный справочник. Я решила, что А. Д. Хэтчер — это вы. Что означает «А»? — Когда он не ответил, она добавила: — Я сильно рискую, приехав сюда.

— Вам, наверное, нравится сильно рисковать. Например, передавать записки под носом у мужа.

— Да, это было опасно. Ее мог заметить Като, вы могли меня выдать. Но не выдали. А детектив Боуэн знает про нее?

Дункан почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо, и ничего не ответил.

— Я верила, что вы не расскажете, — мягко сказала Элиза. Он ответил сердито и смущенно:

— Как это вы сумели улизнуть от мужа? Наверное, посапывает себе в вашей постели?

—  — У него с утра гольф. — Она сделала шаг к нему. — Вы должны мне помочь. Пожалуйста.

Хотя она не дотронулась до него, в штанах у него стало так горячо, словно после страстного объятия. Встревоженный пах, вспомнил он слова Диди. Чертовски точное описание. Он сильно пожалел, что из одежды на нем только тонкие нейлоновые спортивные шорты.

— Я вам помогу, — невозмутимо сказал он. — Помогать вам — моя обязанность, как служителя закона. Точно так же, как и расследовать ваше дело. Но не здесь и не сейчас. Мне нужно принять душ. Потом я позвоню детективу Боуэн. Мы назначим встречу. Необязательно в полиции. Вы скажете, куда приехать, и мы приедем.

Не дождавшись конца его фразы, она в отчаянии покачала головой.

— Вы не понимаете, — сказала она так тихо, что он едва разобрал. — Я могу рассказать это только вам, больше никому.

— Почему только мне?

Она подняла голову и многозначительно посмотрела на него. Их глаза встретились. Они поняли друг друга. Теперь воздух, казалось, раскалился не только от жары.