Рикошетом в сердце

— Вот и я тебя о том же спрашиваю. Дома нету, во дворе тоже. Опять, поди, обидела женишка…

Не успела она договорить, как Глеб появился на пороге, и, поприветствовав Серафиму Петровну, скрылся в своей комнате.

— Глебушка, а ты чем занимался, сынок? — Старушка пошла за ним, желая выяснить причину такой бурной деятельности и Оксаниной задумчивости.

— Бегал. — Коротко ответил тот.

— От кого? — Охнула бабуля, притворившись напуганной и прижав руки к груди.

— Да не от кого. — Глеб не смог сдержать улыбку. — Просто бегал. Потом искупался — на речке вода теплая уже.

— Ах, устал ты, поди, сегодня. Сколько дел-то переделал впрок. Ох, годочки молодые, как же быстро вы летите, столько успеть нужно, вот и торопится молодежь, вертится, а иногда всего-то и нужно: остановиться, оглядеться, подумать. Что ж жизнь-то подгонять, пробежит, и не заметишь… Вот, опять разболталась я по-стариковски. Ты, отдыхай, Глебушка, отдыхай.

— Спасибо, Серафима Петровна, если я вам пока не нужен, вздремну, пожалуй.

— Вздремни, сынок. — Старушка вышла, прикрыв за собой дверь.

До вечера Глеб с Оксаной не встречались.

* * *

— Оксана… — Глеб провел рукой по волосам лежащей рядом девушки. — Любимая…

Он прижал ее еще теснее, прикоснулся губами к нежной шее, вдыхая аромат ее кожи. Руки невесомо гладят ее плечи, спину, спускаются ниже, потом снова зарываются в шелковистые волосы возлюбленной. Они так близко — ближе некуда, но и этого мало, хочется слиться воедино, стать одним, и никогда ее не отпускать.

Он касается ртом ее губ, целует легко и нежно, сдерживает себя, наслаждается моментом, смакует ощущения. Хочется накинуться на нее, смять губы страстным поцелуем, подмять под себя, но… он не может. Всем телом овладела непонятная нега, движения почему-то скованы, что-то мешает, сдерживает.

Глеб подскочил на кровати и перевел дыхание. Оксаны рядом, конечно же, нет, а он во сне любовно обнимал подушку, героически сражаясь с одеялом.

В комнате темно, а за окном привычный стрекот цикад — ему приснился сон. Всего лишь сон, но настолько яркий и реальный, что парень испытывал вполне определенные физиологические неудобства.

В маленькой комнате стало душно, смятые простыни сбились, а на перекрученное одеяло было жалко смотреть: не слабо ему досталось от хозяина. Глеб вскочил на пол и, не утруждая себя одеванием, выскочил из дома.

Июльская ночь дышала теплом. Земля, за день впитавшая в себя солнечный жар, сейчас щедро отдавала его обратно. Даже ночной легкий ветерок, приятно обвевающий разгоряченное тело, не приносил прохлады.

Глеб пошел на летнюю кухню, нашел там сигареты и с наслаждением выкурил одну. Глаза его остановились на едва различимом в ночной темноте остове бани, стоящей в нескольких шагах от кухни.

Там-то, на открытой веранде, увитой диким виноградом, находился импровизированный летний душ. Со слов Оксаны, парень знал, что пару лет назад, ее отец раздобыл где-то двухсотлитровый бензобак от большой грузовой машины. Несколько дней мужчина чистил его и промывал, пытаясь избавиться от запаха бензина, а потом, приспособив на крышу бани, объявил родным, что теперь у них на даче есть душ. Закрывался он с одной стороны стеной самой бани, с двух других густыми зарослями декоративного растения, задвигался простой душевой шторкой.

За день солнце нагревало воду, но ночью она остывала. То, что нужно, чтобы успокоить разгоряченное тело! Глеб скинул с себя белье и повернул вентиль. Прохладные струи полились на голову. Он уперся руками в стену, закрыл глаза и пытался чувствовать только свежесть воды, стекающей по нему.

Неожиданно поток воды прервался, а удивленный парень почувствовал прикосновение чьих-то рук. Теплое тело прижалось спине. Теплое, нежное и совершенно голое. Глеб замер, боясь поверить своим догадкам. Руки тем временем гладили его живот, опускаясь ниже, а спина удостоилась нескольких ласковых поцелуев.

Он медленно обернулся и увидел перед собой Оксану.

— Извини, я без скафандра, — лукаво улыбнулась девушка.

— Оксан, ты уверена? — Глеб не поддержал ее шутливый тон.

— Нет, но на твоем месте я бы отложила разговоры на потом. — Она прижалась к нему и встала на цыпочки, чтобы дотянуться до губ.

Девушка легкими поцелуями покрывала его лицо, потом уткнулась куда-то в изгиб шеи и замерла, наслаждаясь близостью и покоем. Глеб, немного опешив, обнял ее за талию и, прижав к себе, впился в губы.

Он не ожидал, что все будет именно так, совсем не ожидал. Эта теплая ночь и девушка в его объятиях… Неужели все это правда?

Он оторвался от ее губ, посмотрел в глаза, впитывая, вбирая в себя ее образ, замер ненадолго, вглядываясь в ее лицо, а потом снова поцеловал. Но уже нежнее, бережнее, боясь показаться грубым, боясь сделать больно. Потому что чувства его захлестывали, и он уже слабо себя контролировал. И пусть сегодня у ее губ не было привкуса сладкого коктейля, все же, этот поцелуй Глеб потом помнил всегда, как тот самый переломный момент в их новой жизни.