Рилла из Инглсайда

Так что теперь мы решили оставить его в покое. Папа договорился с мясником, чья лавка стоит возле станции, чтобы Понедельника кормили косточками и обрезками. Вдобавок почти каждый день кто-нибудь из нас туда ходит, чтобы ему что-нибудь отнести. Он просто лежит там, свернувшись под навесом, а всякий раз, когда подходит поезд, выскакивает на платформу, выжидательно машет хвостом и крутится вокруг каждого, кто сходит с поезда. Затем, когда поезд уходит и становится ясно, что Джем не приехал, Понедельник уныло тащится назад, под навес, и ложится, чтобы терпеливо ждать следующего поезда. Однажды какие-то мальчишки бросали в него камни, но старый Джонни Мид, про которого всегда говорили, будто он никогда не обращает внимания на то, что происходит вокруг него, вдруг схватил топор для рубки мяса с прилавка в лавке мясника и погнался за ними по деревне.

Кеннет Форд вернулся в Торонто. Он приезжал вечером два дня назад попрощаться. Меня не было дома: надо было сшить кое-какие вещички для младенца, и миссис Мередит предложила мне свою помощь, так что я сидела в это время в доме священника. Он велел Нэн попрощаться за него с Долгоножкой и просил меня за моими увлекательными материнскими обязанностями не забывать начисто о нем. Если он мог передать подобное легкомысленное, оскорбительное послание, это ясно свидетельствует, что прекрасный час, проведенный нами на дюнах, ничегодля него не значил, а потому я собираюсь впредь не вспоминать ни о Кеннете, ни о том часе.

У Мередитов я застала Фреда Арнольда, и он проводил меня домой. Он сын нового методистского священника, очень милый, умный и был бы довольно красив, если бы не его нос. Нос поистине чудовищный. Когда он рассуждает о повседневных вещах, его нос не имеет особого значения, но, стоит ему заговорить о поэзии или об идеалах, я не в силах вынести такой контраст между его носом и речами, и мне хочется расхохотаться. Это конечно же несправедливо по отношению к нему, так как все, что он говорит, приятно слушать, и если бы такие речи вел кто-нибудь, вроде Кеннета, то я была бы в восторге. Пока я слушала его, опустив глаза, я была околдована, но, как только подняла глаза и увидела его нос, чары рассеялись. Он тоже хочет пойти на фронт добровольцем, но не может, так как ему лишь семнадцать. Когда мы шли через деревню, нам навстречу попалась миссис Эллиот, и на ее лице изобразился такой ужас, словно она застала меня прогуливающейся с самим кайзером. Миссис Эллиот терпеть не может методистов и всего, что с ними связано. Папа говорит, что это у нее навязчивая идея».

Перед первым сентября большинство обитателей Инглсайда и дома священника покинули Глен. Фейт, Нэн, Ди и Уолтер уехали в университет, Ширли в учительскую семинарию, а Карл отправился учительствовать в школе Харбор-Хед. Рилла осталась одна в Инглсайде и чувствовала бы себя очень одиноко, если бы у нее на это было время. Ей очень не хватало Уолтера; со дня их разговора в Долине Радуг они очень сблизились, и Рилла обсуждала с ним свои трудности, о которых никогда даже не упоминала в разговорах с другими. Но она была так занята молодежным Красным Крестом и своим младенцем, что у нее редко оставалась свободная минута, чтобы ощутить собственное одиночество. Иногда вечером, уже в постели, ей случалось немного поплакать в подушку из-за того, что рядом нет Уолтера, из-за того, что Джем в Валкартье, а также из-за неромантичного прощального послания Кеннета, но обычно она засыпала прежде, чем расплакаться по-настоящему.

— Следует ли мне написать в Хоуптаун насчет отправки ребенка в приют? — спросил доктор недели две спустя после прибытия младенца в Инглсайд.

На миг у Риллы возникло искушение сказать «да». Младенца можно было отправить в Хоуптаун… там за ним будет неплохой уход… у нее снова появятся свободные дни и спокойные ночи. Но… но… та бедная молодая мать не хотела, чтобы он оказался в приюте! Рилла не могла заставить себя не думать об этом. А к тому же в то самое утро она обнаружила, что младенец прибавил в весе восемь унций [30], с тех пор как прибыл в Инглсайд. Это вызвало у Риллы гордость.

— Ты… ты говорил, что он, возможно, не выживет, если отправить его в Хоуптаун, — сказала она.

— Возможно. Приютский уход, как бы хорош он ни был, не всегда позволяет добиться успеха в случае со слабенькими младенцами. Но ты знаешь, Рилла, что будет означать твое желание оставить его здесь.

— Я ухаживала за ним две недели… и он набрал полфунта веса! — воскликнула Рилла. — Я думаю, нам лучше подождать, хотя бы до тех пор, пока мы не получим весточку от его отца. Он, возможно, не захочет, чтобы его сына отправляли в сиротский приют, когда он сам сражается за родину.

Доктор и миссис Блайт обменялись веселыми улыбками удовлетворения за спиной Риллы, и больше о Хоуптауне никто не заговаривал.