Рим и эллинизм. Войны, дипломатия, экономика, культура

Сенат объявил, что прощает царя только ради сына (ibid.), уже одно это было сильнейшим унижением для гордого и самолюбивого Филиппа. Царевича окружили вниманием, намекая, что будущим царём Македонии хотят видеть именно его. Фламинин приглашал Деметрия на «тайные совещания», убеждая, что ему помогут стать царём (Polyb. XXXII.3.8). Антиримские настроения законного наследника престола Персея, старшего сына царя, сенату были хорошо известны, поэтому он не устраивал римское правительство в качестве будущего правителя Македонии[541]. Управлять Деметрием было бы намного легче. Роль Фламинина в этой интриге весьма неприглядна[542], но это была не его частная инициатива, а политика сената[543], действующего исключительно из соображений политической выгоды[544]. Посадив на трон слабого и тщеславного царевича, сенат получил бы покорную Македонию[545].

Поведение Деметрия было «очень близко к измене»[546]. Действительно, он ничего не сообщил отцу о предложении сената – и в этом действительно виноват, но нет никаких оснований утверждать, что царевич «возглавил проримскую группировку»[547] в Македонии. Само наличие подобной группировки в Македонии представляется совершенно невероятным, учитывая две предыдущие войны и тот факт, что Рим лишил македонян власти над Грецией. Разумеется, друзья Деметрия и его личная свита предпочли бы видеть царём его, а не Персея, но это не даёт ни малейших оснований считать их «проримской группировкой». Нет и никаких сведений в источниках, что они злоумышляли против самого Персея.

Тем более невозможно согласиться с мнением Д. Боудер, что Деметрий «проводил проримскую политику вопреки империалистическим тенденциям отца и брата»[548]. Нам вообще ничего не известно о каких бы то ни было политических действиях царевича в пользу Рима. Персей перед лицом отца лживо обвинял своего младшего брата в том, что он замыслил убить законного наследника и самому занять его место. Ливий утверждает, что Деметрий, встревоженный клеветой Персея и видя недоброжелательность отца, даже замышлял бегство в Рим (Liv. XL.23.2), хотя в это сложно поверить.

Закончилось всё трагически: Персей предъявил отцу фальшивые письма, якобы подтверждавшие измену Деметрия, и Филипп велел убить своего младшего сына (Liv. XL.24), ставшего жертвой римских интриг. Ливий пишет о раскаянии царя, слишком поздно понявшего, что его обманули. Трагедия царя и горе отца привели к тому, что вскоре Филипп умер «сломленным стариком»[549], в возрасте всего лишь 59 лет.

Следующий по хронологии дипломатический успех римлян – это переговоры Марция с Персеем накануне III Македонской войны (см. 1-ю главу), когда царю успешно внушили, что Рим не будет воевать против него.

И наконец, одна из самых блестяще проведённых дипломатических акций сената – присоединение Пергама. Пергамский царь Аттал Ш Филометор Эвергет, умерший весной 133 г. до н. э., завещал своё царство Риму. По проблеме этого завещания существует обширная историография. Подробное изложение фактической стороны дела и анализ проблемы (с которым мы далеко не всегда можем согласиться) дал Э. Грюен[550]. Главные и наиболее дискуссионные вопросы: почему и, собственно говоря, что именно завещал Аттал Риму? Плюс к этому: причины его столь ранней и довольно странной смерти – последний аспект проблемы в историографии практически не затронут. Сообщения источников очень скудны, поэтому в исследованиях и нет единого мнения по этим вопросам.

Страбон (XIII.4.2) передаёт содержание завещания самыми общими словами. Упоминает его Плиний Старший (NH. XXXIII.148). Тит Ливий (Per. 58) – царь, умирая, оставил своё наследство римскому народу. Плутарх (Tib. Gracch. 14.1) и Юстин (XXXVI. 4.5) говорят практически одинаковыми словами: «в завещании назначил своим наследником римский народ». Более конкретен Веллей Патеркул (II.IV.1): «Аттал умер, завещав царство Риму». Запутывает ситуацию сообщение Флора: римский народ – наследник всего царского имущества (XXXV. II.20.2), близка версия Сенеки (Controv. II). Ни один источник не раскрывает мотивов его завещания[551].

Предварительная проблема – а было ли само завещание, или его сфальсифицировали римляне? Саллюстий пишет: Митридат VI Евпатор обвинял римлян в том, что они подменили завещание, чтобы завладеть Пергамом (Hist. 4.69.9). Очевидно, в устах Митридата, если он и говорил так, эти слова были скорее средством ведения пропагандистской войны против Рима, нежели констатацией реального факта. Правда, А.И. Немировский пишет о неясности: сам Аттал завещал своё царство, или завещание было подделано[552]? Г.Е. Кавтария категорически говорит о «ложности завещания»[553]. Г. Штоль утверждал, что завещание было сфабриковано римлянами[554], однако у нас нет достаточных оснований согласиться с ними.