Рим и Карфаген. Мир тесен для двоих

Ганнибал, сын Гамилькара Барки, покинул Карфаген в девятилетнем возрасте при следующих обстоятельствах: отец отправлялся на завоевание Испании, и Ганнибал просил взять его с собой. Гамилькар подвел сына к священному жертвеннику и произнес:

– Возьму, если ты дашь обещание, что никогда не вступишь в дружбу с римлянами.

Мальчик положил руку на жертвенник и поклялся в вечной вражде к Риму.

Никто другой не исполнил свою клятву с такой силой и последовательностью. Ганнибал заставил содрогнуться весь мир, а Рим не знал более страшного врага в своей истории. Ганнибал написал несколько сочинений на греческом языке, но они безвозвратно пропали. Судить о великом пунийце приходится по произведениям его врагов и их потомков. И все же мы слышим нескрываемое восхищение Ганнибалом, исходящее, в частности, из уст Тита Ливия – неутомимого певца Рима:

«…Ганнибал был послан в Испанию. Одним своим появлением он обратил на себя взоры всего войска. Старым воинам показалось, что к ним вернулся Гамилькар, каким он был в лучшие свои годы: то же мощное слово, тот же повелительный взгляд, то же выражение, те же черты лица! Но Ганнибал вскоре достиг того, что его сходство с отцом сделалось наименее значительным из качеств, которые располагали к нему воинов.

Никогда еще душа одного и того же человека не была так равномерно приспособлена к обеим, столь разнородным, обязанностям – повелению и повиновению; и поэтому трудно было различить, кто им более дорожил – полководец или войско. Никого Гасдрубал не назначал охотнее начальником отряда, которому поручалось дело, требующее отваги и стойкости; но и воины ни под чьим начальством не были более уверены в себе и более храбры. Насколько он был смел, бросаясь в опасность, настолько же бывал осмотрителен в самой опасности.

Ганнибал (Со старинной гравюры)

Не было такого труда, от которого бы он уставал телом и падал духом. И зной, и мороз он переносил с равным терпением; ел и пил ровно столько, сколько требовала природа, а не ради удовольствия; выбирал время для бодрствования и сна, не обращая внимания на день и ночь, – покою уделял лишь те часы, которые у него оставались свободными от трудов; при том он не пользовался мягкой постелью и не требовал тишины, чтобы легче заснуть. Часто видели, как он, завернувшись в военный плащ, спит на голой земле среди караульных или часовых.

Одеждой он ничуть не отличался от ровесников; только по вооружению да по коню его можно было узнать. Как в коннице, так и в пехоте он далеко оставлял за собой прочих; первым устремлялся в бой, последним оставлял поле сражения».

Карфаген возместил потерю Сицилии, Корсики и Сардинии покорением Испании; здесь взошла звезда Ганнибала. Первые годы новый наместник Испании покорял иберийские племена и не нарушал границ, навязанных Римом. Наступила весна 219 года до н. э., и владения карфагенян вплотную приблизились к Иберу, а Ганнибал почувствовал необходимость приступить к завершению дела Гамилькара Барки и Гасдрубала.

Сагунт

…Сагунтинцы потеряли надежду на помощь римлян, и голод стал жестоко их мучить, а в то же время и Ганнибал непрерывно теснил их осадой… Таков был конец большого и могущественного города.

Аппиан Александрийский. Римская история

Поводом для следующей войны Рима с Карфагеном опять послужила территория, казалось бы, не имевшая никакого отношения к обоим государствам. Впрочем, когда оба государства пылали ненавистью друг к другу, найти повод для войны было нетрудно. Полугреческий город Сагунт, оказавшийся между двумя хищниками, стал первой жертвой в этой жесточайшей войне.

Римляне с недовольством следили, как Карфаген, оправившись от поражений, компенсировал потерю островов завоеваниями в Испании. Чтобы уменьшить аппетиты карфагенян, в 226 году до н. э. Рим навязал Гасдрубалу договор, согласно которому ни карфагеняне, ни римляне не могли переходить реку Ибер. Римлянам до этой испанской реки не было никакого дела, а вот новая провинция карфагенян вплотную приблизилась к Иберу. Ганнибал не стал долго стоять перед границей, «проведенной римской завистью», как выразился один немецкий историк. Дух великого Гамилькара нашел пристанище в сыне и теперь требовал мести римлянам за поражение в первой войне, за отнятые острова.

Весной 219 года до н. э. Ганнибал напал на Сагунт – «самый богатый из всех городов по ту сторону Ибера, расположенный на расстоянии приблизительно одной мили от моря» (Ливий). Он даже не потрудился спросить разрешения у карфагенского сената на эту рискованную авантюру. Ганнибал имел преданное обученное войско, и этого было достаточно, чтобы вести войну со всем миром.