Рим и Карфаген. Мир тесен для двоих

Новая неудача постигла римлян в войне с Гасдрубалом, действовавшим за пределами Карфагена. Виной тому стали действия консула Манилия, которого Аппиан характеризует как человека вообще неопытного в военном деле. Римляне не только потерпели поражение, но и позорно бежали, оставив на поле битвы непогребенные тела товарищей. Потом Сципион через пленных просил Гасдрубала похоронить хотя бы военных трибунов.

Из этой битвы Сципион, который накануне возражал против плана бездарного консула, вывел войско с минимально возможными потерями. Внук того самого Публия Сципиона, что победил Ганнибала при Заме, занимал скромную должность военного трибуна, но его популярность вышла за пределы Африки. Марк Катон, видя, как бездарно воплощается в жизнь его мечта о разрушении Карфагена, теперь возлагал надежды только на Сципиона.

– Он лишь с умом; все другие безумными тенями реют, – произнес престарелый ненавистник Карфагена.

Публий Сципион проявил себя и в качестве отличного дипломата. Даже Масинисса, который в конце жизни прохладно стал относиться к римлянам, завещал распорядиться его наследством именно военному трибуну. Сципион блестяще справился и с этой задачей. Власть в Нумидии, согласно римскому принципу «Разделяй и властвуй», была разделена между тремя законными сыновьями Масиниссы. Голоссу досталось от раздела нумидийское войско – и оно в качестве вспомогательного немедленно оказалось в подчинении Сципиона.

Еще один дипломатический успех Сципиона – переход на сторону римлян карфагенского полководца Фамеи с отрядом в 2 тысячи всадников. Последний отличался выдающимися способностями и причинил немало неприятностей римлянам. После целой полосы неудач приобретение отряда изменников и перебежчиков вызвало небывалый восторг римлян. Столь бурная радость была явно недостойной римлян. «Сенат воздал хвалу Сципиону, а Фамее как почетный подарок дал пурпурное одеяние с золотой застежкой, коня с золотой сбруей, полное вооружение и 10 тысяч серебряных драхм. Дали ему также 100 мин серебра в изделиях, палатку и полное оборудование и пообещали ему еще больше, если в дальнейшем ходе войны он окажет им свое содействие».

Затянувшаяся война с Карфагеном встревожила римский сенат. Он послал в Африку уполномоченных, чтобы те на месте разобрались, почему ненавистный город стоит после года войны. Разбирательство кончилось тем, что римская армия получила нового командующего – весной 148 года до н. э. им стал избранный на этот год консулом Кальпурний Пизон. Флот возглавил Луций Манцин.

Смена командования не принесла римлянам ощутимых успехов и в 148 году до н. э. После неудач предшественников Пизон предпочитал вообще не трогать ни Карфаген, ни войско Гасдрубала. Вместо этого он принялся терзать маленькие города, разбросанные по Ливии и не желавшие покоряться римлянам. Даже здесь удача не всегда была на стороне римлян. Римляне осадили и с суши, и со стороны моря Аспиду, но взять не смогли. В отместку Кальпурний Пизон взял какой-то город поблизости и разграбил его (источники не упоминают его название).

И уж совсем опозорился новый командующий с городом Гиппагреты, что расположился к западу от Утики. «Это был значительный город с укреплениями, крепостью, гаванями и верфями, хорошо устроенными Агафоклом, сицилийским тираном. Он лежал между Карфагеном и Утикой, и жители его занимались грабежом, перехватывая то продовольствие, которое на кораблях подвозилось мимо них римлянам; вследствие этого город сильно разбогател, – рассказывает Аппиан Александрийский. Кальпурний рассчитывал отомстить им и лишить их по крайней мере прибыли. Однако он бесполезно осаждал его целое лето, а осажденные гиппагретийцы, дважды сделав вылазку – причем на помощь им пришли карфагеняне, – сожгли все его осадные машины. Не достигнув ничего, Кальпурний удалился на зимовку в Утику».

Карфагеняне от безделья начали ссориться между собой. Гасдрубал, предводитель карфагенского войска за пределами города, стремился получить командование и в стенах города. До тех пор обороной руководил, и весьма неплохо, тоже Гасдрубал – якобы он приходился внуком Масиниссе. «Внешний» Гасдрубал принялся обвинять своего тезку перед советом старейшин в том, что он предает интересы Карфагена. Когда главного защитника Карфагена публично спросили, насколько справедливы обвинения, бедняга «оказался в затруднении, что ему отвечать, как это бывает при неожиданности». Подумать ему не дали: военачальник, блестяще сражавшийся с римлянами, был тут же забит до смерти скамейками, на которых заседал совет. Естественно, внутренняя междоусобица и бессмысленная смерть способного полководца не прибавили сил Карфагену.