«Рим, или Второе сотворение мира» и другие пьесы

Если и дальше так пойдет, то мы станем первым государством, погибшим от чрезмерной чувствительности. Тошнотворно. «Мы» — с заглавной буквы — чушь! Демократия — да не смешите вы меня. Кругом частники. Омерзительно.

Звучит вторая строфа песенки.

Нужна революция в сельском хозяйстве или нет? Так в чем же дело? (Снова закуривает.) Я хотел снести деревни. Признаюсь, был идиотом. За это меня исключили из партии. Ладно, можно работать по-партийному, если даже не платишь партвзносов.

Слышится третья строфа той же песенки.

Давай-давай, не тяни, Ильза! Беспартийный я только по форме. Если душой и телом был в партии, то никто тебя исключить не может.

Ш о к н е х т. Жениться собираешься?

Г р э л е р т. Не-ет…

Ш о к н е х т. Почему?

Г р э л е р т. Женитьба сковывает. Когда закончим здесь, поедем по приглашению почтового ящика. Солидное учреждение. Что за семья — нынче здесь, завтра там… Ильза, скорей же! (Шокнехту.) Если хочешь помочь нам, образумь этих деятелей из Мидельхагена и Гротина. Иначе я за себя не ручаюсь, осушу наскоком их земли, пока они беспробудно спят и десятый сон видят. Партийное взыскание мне теперь не грозит. А может, меня за такое доброе дело опять в партию примут.

Из дома выходят  И л ь з а  и  ф о н  Г е й д е н. Песни о фонарике слышна совсем близко, виден свет отдельных фонариков.

Вы пели восхитительно, господин фон Гейден. (Тушит сигарету тем же способом. Ильзе.) Меня найдешь в биллиардной. (Прикладывает руку к козырьку.) Давно так упоительно не беседовал, товарищ Шокнехт. (Уходит.)

Ш о к н е х т (Ильзе). Замуж собираетесь?

И л ь з а. Не-ет.

Ш о к н е х т. Почему?

И л ь з а. Вижу на примере родной мамочки, каково женщине, когда такой тип улетучивается словно дым.

Ш о к н е х т. Ну и каково?

И л ь з а. Не думаю, чтобы вас это волновало. Вы решили насчет доклада?

Ш о к н е х т. Ваша мать не производит впечатления человека, горюющего по ком-нибудь.

И л ь з а. Вы ведь ее очень хорошо знаете, не так ли? На вашем месте, товарищ Шокнехт, я никогда бы не затрагивала этой темы в присутствии моей мамы.

Ш о к н е х т. А где он сейчас?

И л ь з а. Три месяца назад он прислал письмо из Индии.

Ш о к н е х т. Он вам пишет?

И л ь з а. Только мне. Не забудьте, моя мама ничего знать не должна.

Ш о к н е х т. Кем он работает в Индии?

И л ь з а. Инженер по монтажу, строит электростанции.

Ш о к н е х т. А поехал в Индию откуда?

И л ь з а. Можете успокоиться. Так далеко он от нас не убежал.

Вновь приближается радиомашина.

Ну и как же с докладом?

Ш о к н е х т. Об этом человеке у меня не сохранилось ни малейшего воспоминания.

И л ь з а. Однажды он из кормовой свеклы вырезал Рим таким, каким по его мнению должно выглядеть селение со столь громким названием. Улицы, церкви, площади, мосты — еле уместились на кухонном столе. А потом макет сожрали свиньи.

Д и к т о р. Внимание! Внимание! Медпункт Рима передает важное сообщение. Вчера, поздно вечером…

Ш о к н е х т. Запишите меня, пожалуйста, к ней на вечерний прием.

И л ь з а. К матери?

Ф о н  Г е й д е н. Сегодня это невозможно. Скоро ужин, затем мы сражаемся в шашки, а в двадцать один ноль-ноль — отход ко сну.

8

Кабинет Виктории Ремер. За окнами ночь. Просторный кабинет освещен частично. Курительный столик, рядом два кресла. В полутьме еле заметен длинный стол заседаний. На торцевой стене — план Рима и его окрестностей. За письменным столом — В и к т о р и я.  В а й б е ц а л ь  ставит на курительный столик виски, рюмки, ящичек с сигарами и коробку с сигаретами, зажигает толстую восковую свечу и поправляет кресла.

В и к т о р и я. Который час?

В а й б е ц а л ь. Двадцать часов пятьдесят три минуты.

В и к т о р и я. Как только он придет, вы свободны.

В а й б е ц а л ь. У меня еще есть дела.

В и к т о р и я. Не хочу вызывать ревность вашей супруги.

В а й б е ц а л ь. Моя жена в отъезде. Она всегда уезжает, когда мы готовим отчетный доклад.

В и к т о р и я. Доклад нам сдавать через три месяца. Развлекитесь сегодня вечером.

В а й б е ц а л ь. Подготовка отчетного доклада превосходит, как правило, все развлечения, которые в данный момент может предложить Рим.

В и к т о р и я. Тяжкое обвинение в адрес Рима.

В а й б е ц а л ь. Или в мой адрес. Вы ведь знаете, до меня факты доходят лишь тогда, когда они зафиксированы на бумаге.

В и к т о р и я. И это распространяется на все сферы жизни?