Рим: история города

По современному мосту Понте Палатин движется транспортный поток с пьяццы Бокка делла Верита в направлении Трастевере. Перегнитесь через балюстраду: вы сможете разглядеть (при условии, что уровень воды в реке понижен) выходное отверстие Клоаки Максима, огромного республиканского водостока. Будьте осторожны, не выскакивайте стремительно на дорогу, взволновавшись оттого, что увидели античное инженерное чудо: одностороннее движение на мосту, по прихоти судьбы, левостороннее. Интерес к водостоку заставит заметить, что автомобилисты в Риме порой перенимают англосаксонские порядки.

Глава вторая Древняя Империя. Ara Pacis [11]

Avanti a lui tremava tutta Roma.

Перед ним весь мир дрожал.

Л. Иллика по пьесе В. Сарду «Тоска»

Рома — женщина с мужским лицом. Спросите кого угодно, что они думают о городе, и после недолгого раздумья они, возможно, употребят такие эпитеты, как «грациозная», «гламурная», «сексуальная», даже «кошачья». Каждое лето по ступеням Испанской лестницы фланируют модели; женщины на виа Кондотти заглядывают в витрины ювелирных и меховых магазинов; большинство мужских голов поворачиваются, провожая взглядом девушку в короткой юбке, примостившуюся на заднем сидении «веспы». Но все же, несмотря на все внимание к женщинам, Рим — мужской город.

В истории города доминировали мужчины, будь то консулы, императоры или папы. В те времена, когда Византия позволяла управлять собой императрицам Феодоре и Ирине, Рим уже находился под властью мужчин. Человек с фантазией может заставить нас поверить, что в 855 году, после смерти папы Льва IV, на высший церковный пост под именем Иоанн была избрана женщина («папесса Иоанна»). Долгие годы она, переодетая в мужское платье, выдавала себя за мужчину и прошла многие ступени церковной иерархии. Но даже если все так и было, то исключение, как всегда, доказывает правило. В более ранний период Ливия, жена первого императора Августа, оказывала заметное влияние на политику, за нею последовали другие императрицы, с ядом наготове, однако по-настоящему они так и не вышли из тени. Немного позднее сенаторши — две Феодоры и Мароция — узурпировали власть папства с помощью сексуальных ловушек и династического брака, но их правление было скандальным и непродолжительным. Дуче Муссолини сожительствовал с женщиной, которая, кроме прически и удобно отсутствующего мужа, ничем себя не зарекомендовала. Маргинальность — вот истинное имя римлянки.

Согласно итальянской и латинской грамматике, города относятся к категории женского рода, но дело не только в правилах, а и в том, что в данном случае город носит женское имя. Описание богини Ромы, со специфическими атрибутами и официально признанным культом, появляется относительно поздно — в имперский период. В начале II столетия ее, кажется, избрали в качестве символа самой Римской империи и поклонялись ей, а не далеко не безупречным императорам. Император Адриан отдал Роме большой храм на Форуме, но даже он, женатый, но питавший склонность к вифинским мальчикам, вынужден был поставить туда и статую Венеры, чтобы придать зданию немного женственности.

Британец найдет в богине Роме странное сходство с изображением Британии на старой однопенсовой монете. У дворца сенаторов стоит красивая статуя, которая задумывалась как богиня Минерва, а под конец античного периода была превращена в Рому. В 1824 году Джованни Чеккарини изваял статую Ромы, которую можно увидеть в полукруглой нише фонтана на пьяцце дель Пополо, прямо под бельведером садов Пинчо. Вряд ли кто ее узнает: даже после отличной реставрации вы все равно подумаете, что скульптура изображает мускулистого подростка. Лучшим примером истинной Ромы является, возможно, барельеф на цоколе колонны Антонина Пия в музее Ватикана — сидящая воительница, со щитом и в шлеме, с обнаженной правой грудью, как у амазонки. Она смотрит на божественного императора Антонина и его жену Фаустину, возносящихся на небеса на крыльях гения в сопровождении орлов.

Обманщики-мужчины

Август, Карл Великий, Кола ди Риенцо, Муссолини, множество пап — черты каждого из этих сильных людей можно прочесть в облике города. Их энергичные лица навсегда связаны с их политической волей и программой. А сохранившаяся с античных времен римская традиция снятия с мужчин посмертных масок отражает мужское тщеславие, так часто двигающее реальную политику. Данная глава посвящена человеку, чью способность к манипуляции традиционными формами с целью маскировки политической революции, возможно, кто-то и повторит, но не превзойдет. Человек этот — Гай Октавиан, наследник Юлия Цезаря. Как император он правил почти пятьдесят лет.