Рим: история города

Диссонансом с принятым декором становятся богато украшенные бордюры, пилястры и рамы. Здесь Пинтуриккьо, как и в других своих зрелых работах, находится под сильным влиянием археологических находок того времени и вызванных ими модных тенденций. Когда в Рим прибыла большая группа умбрийских художников для росписи стен Сикстинской капеллы, построенной Сикстом IV (1471–1484), случайно произошло открытие руин увеселительного дворца императора Нерона, который нам теперь известен как Золотой дом (domus aurea). Дом на Аппиевом холме (реставрационные работы шли с 1969 по 1998 год, а для посетителей он открылся весной 1999 года) является главным уцелевшим строением из ансамбля вилл, садов, водных источников и художественных галерей, построенных после большого пожара 64 года. Этот комплекс построек предназначался для Юлия Клавдия, последнего представителя первой династии римских императоров. Светоний, Тацит и Плиний Старший писали о великолепии паркового ансамбля, который раскинулся на огромной площади в самом центре Рима и потому вызывал неприязнь как у аристократов, так и у плебеев. Это обстоятельство способствовало падению Нерона. Когда после почти годичной анархии (период трех императоров, 68–69 гг.) Веспасиан положил начало династии Флавиев, один из символов тирании Нерона, Золотой дом был заполнен балластом и использован как фундамент для общественных бань. Строительство терм начал Тит, сын Веспасиана, а закончил много позже Траян. Династия Флавиев завоевала популярность у народа тем, что осушила большое озеро, занимавшее центральное место в ансамбле паркового хозяйства Нерона, и построила огромный амфитеатр, более подходящий кровожадному вкусу римлян, — Колизей. Это сооружение было названо в честь колоссальной статуи Нерона (позднее ей заменили голову), стоявшей неподалеку.

В конце XV столетия, когда в Рим приехали Гирландайо, Перуджино, Филиппино Липпи, в городе при производстве земляных работ на вершине Аппиева холма случайно обнаружили расписанные стены и своды некоторых комнат Золотого дома. Настенная роспись откопанных «гротов» — гротески — всегда привлекала путешественников, ее техника, цвет и композиция вдохновляли художников Ренессанса. Гирландайо, Пинтуриккьо и Рафаэль посещали гроты и оставили там свои автографы. Благодаря декору дворца Нерона возник гротескный стиль.

В станцах Пинтуриккьо мы видим прямое влияние этого стиля: он проявляется в нарядном оформлении панелей узорами с переплетающимися изображениями цветов, животных и фантастических существ — крылатых грифонов и сфинксов. Это — визитная карточка школы гротеска. Ленты позолоченной штукатурки, вычерченные на кессонных сводах (как во дворце Нерона), добавляют ватиканскому интерьеру еще большую утонченность. Лейтмотивом декоративного убранства является семейный герб Борджа — бык. Фрески посвящены античным сюжетам — похищение Европы, история Аписа и Исиды. Все это напоминает картины, обнаруженные в Золотом доме. Они имеют большое сходство с фресками в комнатах Ахилла на Скиросе и фресками Гектора и Андромахи на вилле Боргезе. Характерная особенность росписи Пинтуриккьо — изображение птиц и мелких животных — повторяет мотивы интерьеров Золотого дома. Пинтуриккьо возрождает художественную традицию полуторатысячелетней давности: он вновь использует выразительный язык художника, известного нам благодаря чудом сохранившимся работам и краткому упоминанию в «Естественной истории» Плиния Старшего. Согласно Плинию, имя художника Нерона — Фабулл. Человеком он был строгим и сдержанным, в то время как работы его отличались яркостью и живостью. Фабулл говорит с нами со своих фресок, выставленных в восстановленном Золотом доме. Пинтуриккьо был мастером динамического реализма, легко выстраивал композицию и заслужил в этом смысле прозвище, данное ему ревнивым Вазари, — «баловень судьбы».

Роспись Золотого дома развивает традиции четвертого помпейского стиля римской фрески. У работ, правда, есть один недостаток — несоразмерность пропорций масштабу помещений. По мнению Элизабет Сегал и Иды Шор-тино, писавших о фресках вновь открывшегося дворца, они «отличаются вниманием к мелким деталям, которые рассчитаны на рассматривание с близкого расстояния и теряются в большом зале. Вероятно, мастера, привыкшие декорировать небольшие помещения, просто использовали привычные декоративные схемы на масштабных поверхностях дома Нерона».