Рим: история города

И снова Фортуна проявила благосклонность к Пинтуриккьо: размеры апартаментов Борджа прекрасно подходили для воплощения избранного художественного замысла. Как и Фабуллу, ему требовалось декорировать лишь верхнюю часть помещений. В Золотом доме стены были облицованы цветными мраморными плитами, а в апартаментах Александра VI нижнюю часть стен укрывали роскошные гобелены. В то время как потолки дворца Нерона местами поднимаются на высоту шестьдесят и девяносто футов, высота папских залов не превышает тридцати футов. Мелкие детали одежды персонажей Пинтуриккьо находятся прямо перед глазами и так тщательно выписаны, что к ним хочется прикоснуться.

Непонятые злодеи

Художественное сходство апартаментов Борджа и Золотого дома Нерона наглядно подтверждает мое предположение о внутренней связи между папой и императором. Мы вернемся к семье Борджа и посмотрим, как отнеслась к ней история. Острословы давно уловили сходство между Нероном и Александром и отразили его в пасквиле, с которого начинается эта глава. Сегал и Шортино высказываются по поводу сложившегося в истории негативного образа императора так: «Главными историческими источниками, рассказывающими о Нероне, являются: Тацит (55—120), Светоний (70–40) и Дион Кассий (155–235). Все они — прямо или косвенно — ссылаются на политическую оппозицию, и все, как один, враждебно настроены к императору».

То, что верно по отношению к императорам, которые в настоящее время то поднимаются, то опускаются в глазах общества, еще более верно в отношении пап. В фильме, подвергшем сомнению общепринятое представление о правлении Нерона, из телесериала Би-би-си «Злодеи» Брайан Уолден утверждает, что император первым из государственных деятелей применил политические рычаги, которые используют современные демократические лидеры. Нерон, по мнению Уолдена, словно зеркало, отражал настроение и чаяния населения. Если он был жесток, в том было виновато его время; если он безудержно любил излишества и предметы роскоши, то только потому, что в те времена потребление считалось критерием жизненного успеха. Родриго Борджа, Александр VI, успешно правил на папском престоле в конце XV — начале XVI века. Он искренно интересовался последними достижениями науки и искусства, так же, как до сих пор всеми почитаемые Николай V и Пий II (1458–1464). Он был защитником папского авторитета и ежедневно исполнял обязанности понтифика, как после него — строгий голландец Адриан VI (1522–1523), последний папа неитальянского происхождения до Кароля Войтылы. Он защищал Папскую область с помощью сына Чезаре не менее яростно, чем Юлий II (помните Рекса Харрисона в полном воинском облачении в фильме «Агония и экстаз»?). Он был таким же распутным и так же любил пристраивать на «теплые» места родственников и приятелей, как Павел III, который до сих пор занимает почетное место в истории. Борджа был сыном своего времени, со всеми присущими ему противоречиями внутри церкви и пороками светского общества. Проблемы этой эпохи породили резкую реакцию: проповеди Савонаролы и костры тщеславия; тезисы Мартина Лютера; Реформацию и долгие кровавые религиозные войны, которые за нею последовали. Аудиенции Александра VI раздражали, но не потому, что они открывали что-то в папе, а потому, что они открывали нечто в тебе.

Корреспондент Би-би-си в Риме Патрик Смит в 1960-е годы писал о личной встрече с харизматичным, горячо любимым Иоанном XXIII:

Под конец некоторых из нас представили папе. Я подошел после итальянцев, и папа, заговорив со мной по-итальянски, взял мою руку и спросил о причине визита. Его рукопожатие было крепким и доброжелательным, в голубых глазах светилась доброта, и все его лицо было лицом милого дедушки, которому можно сказать все. Несколько коротких мгновений папа Иоанн полностью отдал мне. У него был великий талант человека с большой душой: он давал почувствовать, что ты именно тот человек, которого он ждал и с которым хотел поговорить.

Такая неформальная аудиенция обходится без многовековых традиций. Официальное приближение к сидевшему на троне понтифику требовало от светского человека целования туфли, колена и кольца папы. Священники низшего сана целовали колено, кольцо и плечо. Епископы и кардиналы могли пропустить целование туфли и колена. Они сразу приступали к кольцу и, пропустив плечо, удостаивались святой щеки.