«Рим, конечно Рим», или «Итальянское танго»

Она позвонила через неделю. Достала-таки в аппаратной, хотя пробиться туда было не просто. Элмер догадался, что девушка висела на телефоне не менее часа, прорываясь сквозь сплошной поток разговоров.

— Это Кристи, та, что была на выставке «Машей». Я много смотрела телевизор и поняла — вы замечательный человек, синьор Вествуд. И никогда сами меня не позовете. Вы сразу же забыли про меня. Я уже придумала целую историю, как буду немного для вас работать… — Она тараторила почти без пауз, боясь услышать отказ.

Элмер вздохнул и, чувствуя, что поступает весьма опрометчиво, предложил:

— Заскакивай завтра в студию КСЭВ. Позвони из проходной. Здесь намечается кой-какая работенка.

— Насколько я понял, звонила Клаудиа Кардинале. — Язвительно заметил помощник Элмера, ответственный за актеров массовки. Уже неделю он отказывал всем претендентам.

— Это особая статья. Не могу же я противостоять русской мафии… отшутился Элмер.

Он уже приступил к подготовке юбилея Стефано, продуцируя все новые и новые идеи. Лара, получившая роль Джины и приличный гонорар, демонстрировала чудеса сексуальности, с кредиторами все уладилось. Вествуд пребывал в размягченном, дремотно-ласковом состоянии. «Дремлющий удав», так называли коллеги это состояние шефа перед ответственным броском. Было совершенно очевидно — Вествуд затевал нечто сногсшибательное.

В перерыве между работой девушки из рекламного отдела фирмы «Карат» сидели под зонтиками кафе подставляя полуденному солнцу очищенные от макияжа лица. Отсюда, из маленького сквера на пересечении улиц, нарядное шестиэтажное здание с сияющим подъездом и массивной золотой эмблемой фирмы, было видно как на ладони. Золотого блеска здесь вообще было предостаточно.

«Рим — золотой город. Солнечный, радостный, теплый», — думала Кристина, сидящая чуть в стороне от громко переговаривающихся девушек. Она прищурилась и сквозь частокол рыжеватых ресниц игра солнца на золоченых куполах и шпилях, на пышной отделке домов, оград, витрин, на клумбах с ярко-желтыми круглоголовыми цветами казалась поистине сказочной. Который раз всплывала в памяти фраза, завершавшая столь любимый её матерью старый фильм «Римские каникулы».

«Что вашему высочеству больше всего понравилось у нас?» — спрашивают журналисты покидающую Италию очаровательную принцессу, чью роль исполняла юная Одри Хепберн. — «Рим, конечно, Рим!» — отвечает она, блеснув навернувшимися слезами.

Тоже самое могла бы сказать и Кристина в любую минуту дня и ночи. Потому что с первого же взгляда, ещё с высоты кружащего над столицей «боинга» влюбилась в этот город, так ярко, так щедро воплотивший её грезы.

Он стал для неё главным призом судьбы, помогающим не замечать обидных мелочей, досадных промахов, не вписывающихся в образ мечты. Явление Лариной в «Карат» отнюдь не вызвало бурю восторга, сколь-нибудь похожего на тот, с которым её приветствовали на московском конкурсе Руффо Строцци. Работой её здесь не завалили, оговорив, правда, возможность иных подработок в свободное от съемок время. Гостиница, в которой Лариной предложили снять номер на все время действия контракта, оказалась более чем скромной, с душем в коридоре. и маленькой комнаткой, чуть ли не целиком занятой кроватью и крошечным столиком. Зато «Парма» располагалась в двух автобусных остановках от места работы и славилась простотой нравов.

— Вы не смотрите, синьорина, что у нас антураж не слишком шикарный. Зато чистота и тишина, — радушно приветствовал её пожилой хозяин, вручая ключи от номера. — Четырнадцать постояльцев, и всех мы с женой знаем, словно родных. Да и поесть у нас можно, как дома — сытно, не дорого, для желудка полезно. — Хозяин старался угодить приезжей красотке. Откуда ему было знать, что ни гостиничным шиком, ни ресторанной едой девушка не избалована.

Кристина и в самом деле была вполне довольна своим углом, ведь за окном, за каменным двориком под ним, постоянно увешанным гирляндами сохнущего белья, был самый настоящий Рим. Вначале она никак не могла поверить в это, обхаживая близлежащие улицы и переулки с кружащейся от счастья головой, а потом научилась пользоваться метро и наземным транспортом, выискивая на карте самые выдающиеся культурно-исторические объекты. Компании для этого занятия ей не требовалось, напротив, куда приятней бродить одной, не стесняясь своей изумленно отвисшей челюсти. Ни подруг, ни «патронов» Кристина не завела. А Руффо Строцци близости не домогался. Бедняга скончался через пять дней после возвращения из Москвы.

В «Карате» Все шушукались, обсуждая жуткую новость — бодренький и веселый помощник главного менеджера покинул сей мир внезапно, в результате разрыва сосуда, обходя с газонокосилкой лужайку своего загородного дома. Подозревали, как бывает в таких случаях, всякое, но зря — врачи установили факт естественной кончины, а священник, служивший панихиду, настаивал на традиционной версии — причастности Господа к определению земных сроков каждого смертного.