«Рим». Мир сериала

К. Жуков: Цезарь точно участвовал. Октавиан участвовал во время Мутинской войны, но мы не знаем, ходил ли он в атаку. Известно, что в войсках он был и обязанности офицера исполнял. Какие-то эксцессы, когда на него кто-то напрыгивал, тоже могли быть. Это не так страшно, как кажется. Почему? Это же не бой улица на улицу. Это армия, регулярная военная машина. Если ты оказался в бою, даже не будучи опытным, ты включен в механизм строя. Ты сам ни с кем драться не будешь, это невозможно. Если ты дерешься с кем-то один на один, значит, вы уже все просрали. Пока идет строй, ты идешь в окружении своих товарищей, которые двигаются как один человек. По крайней мере в идеале должны. Прикрываются щитами: тебя прикрывают, ты прикрываешь. У тебя задача чисто механическая, появилась мишень перед тобой — нанес укол. Слушай команды, маршируй вместе со всеми.

Д. Пучков: В художественном фильме «Гладиатор» были две хорошие фразы. Первая: «Держать строй!» Вторая: «Кто служил в армии?»

Как в эти суровые времена обстояли дела с трусами? Или считалось, что они принижают мужской потенциал, и встречались только у галлов?

Д. Пучков: А галлы трусливые были?

К. Жуков: По-моему, наоборот. Про галлов пишут, что они отморозки те еще.

Д. Пучков: Галлы — это кельты?

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: У них, я читал, под кроватью головы отрубленные лежали. Затрудняюсь представить, как там смердело. Но парни были вроде отважные.

К. Жуков: Это же родоплеменные общества. Там трус до войны просто не дожил бы.

Д. Пучков: Говорят, что в некоторых негритянских племенах есть обряды инициации… Веревки кожаные продевают, к столбу привязывают, а ты должен в танце оторвать их, от этого остаются шрамы. Это ты мужчиной стал, обряд инициации прошел. «А есть такие, кто не проходит?» — «Есть». — «А с ними что?» — «Они среди женщин всю оставшуюся жизнь живут».

К. Жуков: А у каких-нибудь масаев нужно льва убить.

Д. Пучков: Сколько же там львов?

К. Жуков: Уж если ты как-то смог со львом справиться, то и на войну пойдешь. Человек менее страшен.

Д. Пучков: Как-то раз мы нажрались и приехали в зоопарк, дошли до клетки с медведем. Медведь сидел на жопе и дружелюбно просовывал лапу через решетку. Сидя на заднице, он был выше меня ростом. Лапа огромная, с когтями. Как его убить можно? А граждане, между прочим, с ножиками на них напрыгивали.

К. Жуков: Нет. С копьями, да, можно.

Д. Пучков: Кстати, для меня было открытие, что «рожон» — это копье. И рогатина тоже.

К. Жуков: Да. Копье похоже на рог в самом деле.

Д. Пучков: Это каким же отважным нужно быть!

К. Жуков: Ну, это всегда делалось в творческом коллективе. Один человек, самый отчаянный, должен был на медведя напрыгивать, раздражать его. Медведь на него пер — и тут подключались товарищи. Потому что если пойти на медведя сразу всем вместе, он сбежит. Медведи быстро бегают. Трусы, конечно, тоже были. Даже в «Записках о Галльской войне» случаи описаны. Если сравнить среднего римлянина и среднего галла, то галл как более дикий, выросший в другом обществе, будет более боевитый, чем отдельно взятый римлянин. Потому что римлянин — продукт городской цивилизации с высоким уровнем разделения труда. Ему, живя в городе, не нужно тупо выживать. А значит, он не разовьет в себе некоторых исключительно мужественных качеств. Но при этом как цивилизация римляне значительно эффективнее.

Д. Пучков: Об этом в «Галльской войне» тоже хорошо написано. Германцы здоровые, сильные и бегают чуть ли не быстрее лошади, зато у римлян дисциплина.

К. Жуков: Побывав в Риме и посмотрев на римлян, я подумал: «Эти люди завоевали полмира?» Значит, все остальные были значительно хуже. Что же они из себя представляли? Но тут еще один вопрос, связанный с храбростью, доблестью. Все родоплеменные общества, где продуцируются доблестные мужики, живут большими семьями, общинами, где все за всех горой, взаимовыручка, взаимопомощь. А в городе никто никого не знает… Но ни одно родоплеменное общество не может завоевать одну шестую часть суши. Просто потому, что его члены мыслят более мелкими масштабами. Они мыслят размерами семьи. Вот у тебя на хуторе хорошо, а что там дальше — по фигу все. Чтобы думать о чем-то глобальном, община не годится. Нет ни одного народа, который, находясь в общинном строе, что-то завоевал, а завоевав, надолго удержал.

Д. Пучков: То есть хуторок, вишневый садик, вышиванка — это ни о чем.

К. Жуков: Ровно как каменная башня в восемь этажей, пятнадцать жен, три тысячи баранов. Оно обречено на вот такие микроскопические размеры. Что римляне галлам наглядно доказали.