Рим. Прогулки по Вечному городу

Место, где стояло великолепное здание, находится несколько ниже заполненных народом улиц, недалеко от Ларго Арджентина. Ряды такси и трамвайные пути сегодня перегораживают то, что раньше было подходом к театру Помпея, и над землей не сохранилось ни следа здания; но если вы обследуете живописные улочки позади театра Арджентино, вы найдете маленькую заброшенную площадь, где многоквартирные дома, мастерские и офисы четко следуют изгибу зрительного зала; и это место называется Пьяцца Гроттапинта. Небольшой темный проход под аркой ведет к маленькой Пьяцца дель Бишионе, где в скромном ресторанчике «Панкраццио» есть зал в нижнем этаже, то есть в фундаменте древнего театра. Здесь вы можете посидеть среди глыб травертина, в стенах opus reticulatum,[53] и помянуть великого человека, который был подло убит неподалеку.

Как и многие части Рима, эти улицы с наступлением темноты легко ускользают на несколько столетий назад. Я думал, что довольно хорошо знаю их, пока как-то не заблудился тут ночью. Пейзаж полностью изменился, и я потерянно бродил по Риму Возрождения. Магазины и офисы закрылись, а из квартир и трущоб в подвальных этажах выходили мужчины, женщины и дети — местные жители, и их лица и жесты при свете уличных фонарей казались не сегодняшними. Когда я приблизился к входу под арку, намереваясь выйти на Пьяцца дель Бишионе, оказалось, что — проход закрыт с обеих сторон и железные ворота заперты. В темноте туннеля я увидел лампу, горящую под изображением Мадонны. Я спросил какого-то человека, почему проход закрыт. Он сказал, что однажды здесь убили девушку, и с тех пор, как стемнеет, здесь закрывают.

Если Пьяцца Гроттапинта воспроизводит кривизну театра Помпея, то колоннада должна была находиться где-то под Виа ди Кьявари, а Курия — простираться к Ларго Арджентина. Так что если бы вы задались целью найти в Риме место, ближайшее к месту гибели Цезаря, вы бы, как это ни странно, пришли на ступени театра «Арджентино».

Этот театр существует с XVIII века, хотя и не раз перестраивался за это время. Именно здесь в 1816 году освистали на премьере «Севильского цирюльника» Россини. Несчастный композитор в ужасе бежал из зрительного зала в свое жилище на Виа деи Леутари; но через двадцать четыре часа ему суждено было проделать обратный путь — от отчаяния к славе, потому что на втором представлении публика признала оперу шедевром. Россини все еще благоразумно отсиживался дома, так что зрители пришли к нему сами, с факелами, и триумфально проводили его на праздничный банкет.

7

Несколько часов тело Цезаря лежало там, где он упал. Потом трое из четырех рабов, которые принесли его носилки, вошли в Курию, и, забрав окровавленный труп, отнесли его домой. Так как одного носильщика не хватало, носилки накренились, и рука Цезаря свесилась. Такое зрелище предстало Кальпурнии, когда рабы доставили мертвого хозяина в Domus Publica.

Большинство англичан, доверяя Шекспиру, ищут то место на Форуме, где Марк Антоний произнес свою речь. И скорбящая толпа, вытащив кресла магистратов и вообще все, что могло воспламениться, сожгла труп там же и тогда же, без всякой похоронной процессии на Марсовом поле. И это место очень легко найти. Оно чуть севернее трех уцелевших белых колонн храма Кастора и Поллукса, которые служат ориентирами на Форуме. Сейчас не сохранилось ничего, кроме полукруглых остатков кладки из кирпича и туфа, служившей фундаментом алтарю, воздвигнутому позже на этом месте. Domus Publica — всего лишь на несколько ярдов в стороне, так что похоронная процессия едва ли могла бы пуститься в путь в обход волнующейся толпы.

Среди многих трудностей, возникших со смертью Юлия Цезаря, едва ли не самым интересным был вопрос, что теперь делать с Клеопатрой. С холма Яникул я посмотрел на английский парк виллы Дории Памфилы, где Клеопатра жила при Цезаре. Часть римской знати не принимала ее, и простые люди тоже. Хотя она и была македонской гречанкой без капли египетской крови, римлянам нравилось считать ее восточной гарпией, которая ничего хорошего Риму не принесет. «Я презираю царицу», — писал Цицерон Аттику; унизила ли она его каким-то образом, или старый республиканец считал ее основной причиной диктаторских амбиций Цезаря — нельзя сказать точно. Рим был шокирован и отшатнулся. Цезарь поставил ее статую с двумя большими британскими жемчужинами в ушах в новом храме Венеры Прародительницы, Venus Genetrix, — знак, как сочли многие, того, что Цезарь ожидал, что римляне будут считать его любовницу богиней.

К моменту смерти Цезаря ей было двадцать четыре года. Сыну, которого она ему родила, Цезариону, исполнилось три. Ребенок подрастал, и внешностью, и походкой все больше напоминал Цезаря. Странно, что Цезарь не упомянул своего сына в завещании. При всеобщем смятении, последовавшем за убийством, Марк Антоний поднял в Сенате вопрос о претензиях Цезариона на наследство, но претензии были признаны неправомерными, и из этого ничего не вышло.