Риманоа

«Не упрямьтесь, мистер Кордарро, мы выбрали именно вас, потому что вы обладаете обширной информационной базой, кроме того о вас ходят слухи, что вы хотите уйти (всегда брешет, таких слухов никто не пускал, если только какой-нибудь мой мёртвый враг). Так вот, у вас есть отличная возможность это сделать — уйти на пенсию живым, а не мёртвым».

«Сколько раз вам ещё повторить то, что я не имею ничего общего с преступностью».

«Можете обкатывать эту песню, сколько хотите, это бесполезно. Увести его в камеру».

Самодеятельность в заключении

7:25 19 августа.

Допрос номер 4.

«Будете ли вы с нами сотрудничать, мистер Кордарро?»

«Я — добропорядочный гражданин. Я всегда сотрудничал с…»

«Вы опять за своё…»

Я приблизился к нему поближе и шепнул так, чтобы ни приёмники, ни чужие уши за стеклом на стене ничего не услышали (опять-таки всем известное правило: «Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде», хотя надо мной они явно никакие суды не намеревались вершить, это просто избитая привычка): «Вы знаете, что при жуках я говорить не буду, поэтому везите меня на открытую местность».

«Хорошо, мистер Кордарро, мы подумаем. Увести его».

Они подумали очень хорошо и снова посадили меня в машину для перевозок Очень Важных Персон с решётчатыми окнами.

«Теперь, мистер Кордарро, настала пора говорить», — начал зализанный следователь на открытой местности, когда на расстоянии примерно 20 метров меня окружали около тридцати человек (половина спецназовцы, половина костюмированные агенты), вооруженных самым что ни на есть разнообразным оружием: от "Беретты 92F" до РПГ-22 "Муха".

Местность действительно была открытой: эти сволочи позаботились о том, чтобы в случае попытки бежать меня было бы видно на несколько километров; по природе можно было бы сказать, что это французский Лазурный берег (ещё одно доказательство того, что это — Интерпол, ведь их центр в Лионе, всё та же Франция).

Я снова зашептал в харю следователя: «Слышь, ты, кабан, такая местность не пойдёт!»

«Какая же вам нужна?

«Мне нужен лес, а не эта твоя пустыня».

«Вы переходите все границы, мистер Кордарро».

«Сказал. Все разговоры только в лесу!» — стоило мне закончить эту фразу, как все тридцать человек мысленно разделились на две группы и стали палить друг по другу. Создалось впечатление, что спецназовцы знали по кому пулять, а агенты — нет.

Я схватил следователя, повалил на землю, выискал под пиджаком «Манурин» (шестизарядный револьвер 9-ого калибра французского производства) и, уже лёжа на земле, ткнул его в детектива.

Надо мной гремели взрывы, куча выстрелов, глухой мат на разных языках (преимущественно на французском), но после минуты такого безобразия воцарила тишина, и вдоль поля пронеслось: «Вставай, Фауст».

Наркотический сон

13:40 19 августа

«Я не часто это говорю, но вы действительно хорошо поработали», — вёл к концу я разговор с Эмануилом Ревидоном, управляющим нашими криминальными делами по городу Монпелье.

Хвалил я его не просто так, а за своё освобождение. После моего звонка Ричарду в Испанию, а затем Францию была послана специальная группа, предназначенная для разработки и осуществления побегов. Когда они выяснили моё месторасположение (секретное место лишения свободы возле городка Лодев, 60 километров от Монпелье), а также то самое открытое место, куда я просился интерполовцу, в голову им пришёл дерзкий план побега.

Дело в том, что подозреваемых Интерполом охраняют агенты с личным оружием и местное подразделение спецназа, прибывающее из обычного полицейского участка. Машину со спецназом по дороге на открытую местность подорвали и заменили на свою, сицилийскую, вооруженную до зубов, так что охранять меня приехали свои же коллеги, которым не составило труда застрелить агентов. В итоге в плену у нас оказался зализанный назад следователь, задававший мне свои идиотские вопросы.

Его звали Жозе Фантен. 37 лет. Женат, двое детей: 10 и 17 лет. Окончил юридический институт Тулузы в 1986 году. Поступил на работу в криминальную полицию. Через несколько лет за прекрасное выполнение своей работы был произведён в инспекторы и переведён во французский Интерпол с должностью старшего следователя по особо важным делам. И, наконец, в 2002 году был взят в плен итальянской Коза-Нострой.

Допрос № 1.

Теперь настала моя пора допросов. Фантена буквально приковали к стулу перед столом с "допросительными" приборами в крохотной комнатке одноэтажного дома на окраине Монпелье. За столом сидел я, возле следователя стоял, жаждущий работы Ревидон.

«Ну, садись, гостем будешь. — мой голос звучал холодно и неторопливо, — Итак, как вас зовут?»

«Я буду отвечать только в присутствии своего адвоката», — следователь просто издевался над нами, а Эмануил такого вынести не смог: несколько ударов влетели интерполовцу в район носа, от чего потекла кровь, а зализанность превратилась в растрёпанность.

«Да, ладно вам, мистер Фантен. Поймите, никто не приедет. Лучше скажите, кого вы взяли, кроме меня?»