Риманоа

Я закрыл кейс и бросил его на пол: «Не дурите, профессор, давайте по-хорошему…»

Тот в свою очередь перекинул мне пробирку и начал рассматривать кипу драгоценностей.

«Куда её надо вводить?»

«Внутривенно… Кстати, вы ещё не уходите… У вас в руках только одна часть лекарства, способная только приостановить опухоль, но если не принять вторую… Вот эту! — он выхватил вторую пробирку. — Болезнь заострится ещё сильнее, и пациент умрёт через несколько деньков. Так что тащите ещё столько же».

«Не будем усложнять ситуацию. Сами подумайте, куда вам столько?»

«Наука бесценна…»

Я достал «Беретту 93R» (фактически та же самая 92F, но ещё и с режимом автоматической стрельбы, которая, между прочим, была включена) с обоймой на 20 патронов и навинченным на дуло здоровенным глушителем, после которого, вообще ничего невозможно было услышать, взвёл курок и продолжил: «В прочем, если не хотите по-хорошему, можно по-плохому (если он требует денег во второй раз, то не факт, что он не будет требовать их в третий, а так можно и до бечконечности)».

«Как хотите…» — говнюк швырнул стекляшку на пол, а я открыл дикий огонь по белому халату. Из-за угла выскочил чёрный пёс и рванул в мою строну. Пули так и продолжали свистеть тут и там…

Здравствуй сын

21 августа 15:13

Как я уже упоминал «мой сын сидит дома с ужасной болезнью», эта болезнь называется Раковая опухоль головного мозга (разумеется не всего). Естественно лекарство от Рака ещё не изобрели, разве что тот самый шизик из Гамбурга. Он сказал, препарат необходимо вводить внутривенно. Может быть, он врал, но в любом случае другого исцеления нет. Настало время попробовать.

Мой сын жил совсем рядом с моей основной квартирой — всего в квартале. Он жил там один в течение шести лет, после автокатастрофы, в котором погибла его мать (но не моя жена; на жену времени не хватало), а последняя наша встреча состоялась целых четыре года назад…

Я открыл дверь своим ключом и вошёл внутрь, прикрыв «металлическую преграду». Перед мной раскрылся длинный коридор поворачивающий в две стороны (одна — на кухню и ванную, другая — в ещё одну ванную-туалет и жилую часть пятикомнатной квартиры).

Обстановка стояла весьма тихая, но напряжённая (мой сын редко когда находился в тишине да и в покое вообще, поэтому, скорее всего, мёртвый гул мог быть только без него, но не на этот раз) — чувствовалось что-то жуткое, дикое и очень опасное, словно в логове у людоеда.

Я достал «ЧЗ-85» (чешский пистолет с хорошими отзывами, например, хорошая пробивная способность с 500–518 Дж. дульной энергии, ЧЗ — чешска зброёвка; «Беретта 93R» «легла» рядом со спятившим учёным, а новый ствол опять-таки из дома) и направился медленно и осторожно в сторону кухни. Сделав пару шагов и скрывшись за углом, раздался громкий и противный скрип за тем же самым углом. Я обернулся, точно зная, что за углом кто-то есть и, очевидно, этот кто-то вооружён, как и (помню похожий случай, когда в таком положении пришлось простоят аж два часа, не дёргаясь и даже не дыша глубоко — нетрудно догадаться, кто тогда выиграл, но с того времени прошло пять лет, а в моём возрасте всего лишь месяц оказывает немалое влияние).

Послышался звук движения, резкого, молниеносного. Я ответил тем же, высунув ствол и приготовившись дёрнуть за крючок, и увидел… хитрую спокойную «волчью» физиономию, как свою двадцать лет назад.

«Что, хочешь батю продырявить?»

Это был мой сын, тычущий в своих пистолетом-пулемётом «ВИХРЬ» (укороченный вариант специального автомата «Вал»; калибр 9 мм с использованием специальных (СП-5 и СП-6) патронов, не говоря уже о пробивных способностях — на дистанции в 150 метров эта штуковина пробивает блок двигателя автомобиля, так что в случае попадании пули в мою голову с такого расстояния, мозги бы разлетелись во все стороны; Кстати, для тех, кто не знает — сделано в России). Вот такая вот жизнь у нас, когда двое близких людей чуть не укокошили друг друга от радости.

После создавшегося напряжения наступила быстрая разрядка: мы одновременно, как с цепи сорвались и обнялись, хлопая друг друга по спине и чуть ли не крича при взаимных речевых репликах: «Давно не виделись!»

«Целых четыре года!»

«Чего, спрашивается, не приезжаешь?»

«Работа собачья…»

«Так бросай её к чертям!»

«Уже бросил…» — после сказанной мной фразы сын отодвинулся от меня и посмотрел прямо в глаза с полным недоумением, не поверив своим ушам, а потом переспросил: «Бросил?»

«Да, бросил. Надоело».

«Ничего не пойму… Убежал что ли?»

«Ну да».

«Мы оба прекрасно знаем, что тебя найдут…»

«Никто не живёт вечно, но знаешь, в любом случае, свою задачу я хоть немного выполнил…»

«Что ты имеешь в виду?»

Я достал ампулу с лекарством: «Это должно помочь (на самом деле мои сомнения относительно этого равнялись 100 процентам, но лучше «поселить оптимизм в родных краях»)».

«Это ещё чё за хрень?»

«Лекарство».

«От Рака нет лекарств».

«Теперь есть», — не успел я закончить свою часть диалога, как «сын Фауста» зашатался и собрался падать — это не было потерей сознания от счастья, это один из следствий болезни.

На посошок