Римляне

– Он сбежал смотреть на канатоходцев, – произнес юный Кэцилий, который сам был не прочь сделать то же самое. – Я все скажу дедушке, и Приска накажут.

– Приск, милый Приск! – шепнула Луцилла, пробираясь по саду. – Приск, мы ждем! – В кустах раздавалось сладкоголосое пение дрозда, но Приск не показывался.

На детей набросились няни, рассерженные тем, что дети без присмотра играли в саду и выпачкались.

– Я все скажу дедушке! – извивался в руках нянь Кэцилий. – Пустите меня! Я не хочу умываться! Мы просто хотели заглянуть за стену. Подождите, вот я расскажу все про Приска…

– И ведь скажет, – заметил управляющий, присутствовавший при семейной сцене. – Этот маленький разбойник никогда ни о чем не забывает. Эй, Квинтус, поправь гирлянду! Вот так-то лучше, и повесь ленту. Где этот болван?

Никто не ответил. Слуги научились держать язык за зубами и не лезть на рожон. Кроме того, они не очень хорошо знали Приска, хотя он и жил при усыпальнице уже двадцать лет. Вполне возможно, управляющий боялся ответственности, поэтому продолжал допрос.

– Я видел его. Видел его где-то, как будто бы у кухни… Квинтус!

Квинтус подскочил на месте и выронил ленту из рук. Нервы всех были на пределе – надо было ублажать всю семью.

– Прошу прощения, я хотел повесить ленту получше. Одну минутку, сейчас покажу…

– Ты говорил с ним, – сказал управляющий, – я видел вас. Не пытайся отвертеться. Что он сказал?

Квинтус притворился удивленным. Он пожал узкими плечами и посмотрел искоса на управляющего, соображая, что будет безопаснее: сказать правду или солгать.

– А, этот старик с седой бородой! – невинно воскликнул Квинтус. – Ничего особенного! Я не знаю его. Он просто задал мне вопрос.

– Какой вопрос?

– Я не помню. – Квинтус понял, что ему не выпутаться, и прижал руку ко лбу, стараясь не касаться аккуратно уложенных кудрей. – Дайте подумать. Ах да, он вдруг подошел ко мне и без всяких извинений вдруг спросил, где Феба, как раз тогда, когда у меня руки были заняты розами, а вся семья ждала. Он встал на моем пути и сунул свою жесткую бороду прямо мне в лицо, источая запах лука. «Где Феба?» Уж эти мне слуги! Естественно, я разволновался. «Феба? – переспросил я. – А, ты имеешь в виду нашу Фебу! Она мертва». А он сказал: «Боже!» – и ушел. Клянусь, это все.

– И никто не сообщил ему, – покачал головой управляющий, – мне надо было об этом вспомнить в прошлый раз. Но конечно, ведь Феба умерла после праздника фиалок! Бедный старый Приск!

– Ты хочешь сказать, – произнес старший прислужник, стоя к управляющему спиной и разглядывая легкий столик, на котором смешивали вино, – что этот старый пень был влюблен в нашу прекрасную Фебу? Как бы она смеялась! – И сам прислужник прыснул. Слуги низшего ранга последовали его примеру и услужливо засмеялись, потому что их положение зависело от их хозяина, а не от управляющего.

– Он не так уж стар, просто седой, – заспорил управляющий, которому очень не по душе был прислужник, – и ему пришлось отрастить бороду в знак уважения к мертвым предкам. А что касается Фебы, то, насколько я знаю, за последние двадцать лет она ни разу не смеялась.

– Хочешь сказать… – повторил удивленный прислужник.

– Хочу сказать, – сердито заговорил управляющий, – что двадцать лет назад, когда ты был еще сопливым мальчишкой и только начинал усваивать дурные привычки, бедный старый Приск был лучшим прислужником и приятным человеком, которым ты никогда не станешь. А потом он и Феба полюбили друг друга, тебе этого не понять. Он был готов ко всему ради единственной девушки на свете, которой хозяйка позволяла укладывать свои волосы. Хозяйка хотела продать беднягу Приска, но он родился в доме, и, в отличие от некоторых, его очень ценит хозяин. Поэтому его отправили сюда.

– Очень трогательно, – промолвил прислужник, – и Феба всегда любила его, эту бороду, запах лука…

– Я не знаю, – отрезал управляющий, – а ты не поймешь. Она встречалась с ним каждый раз, когда по праздникам вся семья приезжала сюда, но не думаю, что они перемолвились и парой слов. О чем говорить? Ты же сам его видел.

– Точно, – снова захохотал прислужник, и слуги вторили ему. – Представь, это старое пугало идет к нашей хозяйке и просит у нее руку Фебы! Какой бы начался переполох!

– Все было не так, – резко возразил управляющий, – их выдал один мальчишка. Новенький, он не знал. Но это уже не важно. Все равно все бы узнали рано или поздно. Бедный Приск и Феба любили друг друга как-то по-особому. А теперь никто и не потрудился сообщить ему о ее смерти. Ведь рабы иногда ходят к могилам.

– Господин, – в дверях появилось взволнованное лицо помощника повара, – главный подавальщик закусок хочет знать, где миндальные орехи?