Римляне, рабы, гладиаторы: Спартак у ворот Рима

Миллионер-полководец разработал двойную стратегию, целью которой было остановить продвижение армии рабов на север из контролируемой Спартаком Лукании как можно далее к югу от Рима, ибо по стране опять стали распространяться слухи о новом походе повстанцев на столицу. Сам Красе закрепился в Пиценской области, с тем чтобы не допустить противника в Кампанию, а своего легата Муммия с двумя легионами он выслал вперед, приказав ему приблизиться к войску мятежников и следовать за ним по пятам, не раздражая, однако, Спартака и не ввязываясь с ним в бой. Но Муммий горел желанием одержать наконец блистательную победу над рабами, которая покончила бы с позорными поражениями римлян. И только лишь Муммию показалось, что такая возможность имеется, как он от излишнего рвения нарушил приказ и бросился в атаку.

Однако Спартак был настороже. Вместо того чтобы прийти в замешательство при виде возникших вдруг в тылу легионов, он построил свое войско в боевые порядки, перешел в контрнаступление и нанес римлянам очередное сокрушительное поражение. Как и во всех предыдущих боях, дикий напор рабов нагнал страху на римские войска, и, пока одни рядами падали под ударами мечей противника, другие, не помышлявшие ни о чем, кроме собственной жизни, в ужасе бросали даже личное оружие и обращались в паническое бегство.

Красе, узнав о позорном поражении, разгневался и встретил своего помощника Муммия тяжкими упреками. Беглых солдат он, правда, вновь вооружил, потребовав от них, однако, гарантий того, что в будущем они станут лучше смотреть за собственным оружием.

Но одного этого Крассу показалось мало. Если он хотел получить власть в Риме, то он должен был быстрым и победоносным завершением войны с рабами доказать, что не только его конкурент Помпей, но и он сам является блестящим полководцем. Однако Спартака Красе мог разгромить только с легионами, не обращавшимися в бегство при первом же соприкосновении с противником. Дисциплинированность вместо разболтанности, мужество вместо трусости, любовь к Отечеству вместо эгоизма — Красе собирался вколотить в своих солдат эти древние римские доблести, с тем чтобы в будущем собственного начальника они боялись бы больше врага.

Желая восстановить былую дисциплинированность войск, он обратился к одному из законов военного времени. Наказанием части солдат Красе желал напугать всю армию.

На заре существования римского государства солдата, оставившего свой пост, оказавшего противодействие командиру, совершившего противоестественные развратные действия либо иное тяжкое преступление, по приговору военного трибунала выводили на средину круга, который образовывали его же товарищи. После того как трибун наносил ему палкой или прутом первый удар, остальные набрасывались на него и били до тех пор, пока он не падал наземь — чаще всего замертво. Лишь немногие выживали после этого варварского наказания, однако всю оставшуюся жизнь должны были носить на себе безобразные знаки пережитого. Никто, даже ближайшие кровные родственники, не имел права принять или поддержать изгоя, и он превращался в своего рода живой труп.

Иной раз этому чудовищному наказанию подвергались целые воинские подразделения, совершившие такие массовые проступки, как неповиновение командиру или бегство перед лицом врага. Если же устраивать кровавую баню по отношению к целой части или подразделению казалось нецелесообразным или же слишком негуманным, то солдаты должны были отвечать по жребию без всякого различия. В зависимости от тяжести вины и численности виновных наказанию подвергался каждый пятый или каждый двадцатый, но чаще всего каждый десятый человек. Поэтому казнь эта называлась децимацией (decimus — десятый). Тот же, на чью долю не выпадал смертный жребий, получал строгое взыскание и, выражаясь современным языком, с позором изгонялся в штрафной батальон, т. е. в команду смертников.

Этот древний, давно уже не применявшийся закон военного времени показался Крассу единственным верным средством устрашения. О масштабе его децимаций историки спорят, ибо античные данные о них значительно расходятся. Так, например, Аппиан приводит даже два возможных варианта: «Прибыв на место, Красе присоединил к своей армии и два консульских легиона. Среди солдат этих последних, как терпевших неоднократно поражение, он велел немедленно кинуть жребий и казнил десятую часть. Другие полагают, что дело было не так, но что, после того как и Красе вступил в бой (со Спартаком) и потерпел поражение, он тогда по жребию казнил каждого десятого из своего войска, нисколько не испугавшись числа казненных, которых оказалось около 4000. Но как бы там ни было, Красе оказался для своих солдат страшнее побеждавших их врагов».

За исключением последней констатации относительно воздействия этой драконовской меры, сильно преувеличенным следует считать как число казненных, так и утверждение, что в проигранном сражении принимала участие вся армия.