Римлянин

Елизавета молча думала. Разговор повернулся в совершенно иную сторону, нежели она ожидала.

– Такие же суммы? – спросила она наконец.

– Это минимальная сумма, – ответил Таргус с улыбкой. – Будут успехи, будет повышение оплаты. Поверь мне, тётушка, я не собираюсь экономить на тебе.

– Смею надеяться, Петер, – улыбнулась ему в ответ цесаревна.

Таргус мысленно удовлетворённо усмехнулся. Идею «закинуть» агента сразу так высоко он обдумывал уже давно. Мышки-детишки прошли необходимое обучение, некоторые из них за эти годы достаточно выросли, чтобы поручить им агентурную работу.

//Курфюршество Шлезвиг, замок Готторп, трапезный зал, 14 февраля 1736//

– … я обещаю тебе, сынок, что стану хорошей матерью для тебя, – продолжала разглагольствовать Елизавета Александрина де Бурбон.

Таргус кисло улыбался, точно также, как это делал Карл Фридрих, прекрасно понимавший, что эти сюсюканья – верный способ испортить отношения с его сыном.

– Спасибо, «мама», – вежливо ответил хмурящийся Таргус, выделив последнее слово. – Я же в свою очередь обещаю тебе, что не доставлю слишком много проблем.

– Это так мило… – растроганно улыбнулась Елизавета Александрина. – Я…

– Дорогая, давай сменим тему, – попросил её Карл Фридрих, положив правую руку ей на плечо. – Чем ты обычно занималась в Версале?

Супружеский трёп продолжался весь завтрак, Таргус же молча жевал кашу.

Сегодня на послеобеденное время у него назначена беседа с тем франком, Антуаном де ля Кондомом, который, похоже, действительно попытался отравить его, так как в бокале Таргуса оказалась ампула с лошадиной дозой мышьяка. Служанка, обслуживавшая торжественный зал, припомнила, как этот франк проходил мимо места Таргуса. Этого уже было достаточно, чтобы подозревать ублюдка, но Таргус решил помариновать его в тёмной комнате подземелья до обеда, а затем начать его «колоть».

Арнольд уже выехал из Киля и прибудет как раз к обеду.

Таргус узнает всё у этого франка, а затем убьёт его. Не лично, лично он здесь никого ещё не убивал.

Зачем марать руки и одежду, когда есть несколько десятков тысяч надёжных исполнителей?

Глава XX. Седьмой год

//Курфюршество Шлезвиг, замок Готторп, подземелье, 14 февраля 1736//

– Судя по виду, ты храбрец, ничего не боишься, да? – Таргус посмотрел на дрожащего франка, привязанного к сколоченному слугами замка Готторп Х-образному кресту. – Наверное, нам будет бессмысленно тупыми и ржавыми ножницами отрезать тебе палец за пальцем, сначала на руках, а затем на ногах? Ведь ты стойко перенесёшь всю эту адскую боль и будешь молчать?

В ответ шевалье де ля Кондом проскулил что-то жалобно-просящее и обоссался прямо в красные брюки.

– Хм… – хмыкнул Таргус, поморщившись. – Ладно, мы поняли друг друга. Я хочу знать, кто заказчик этого покушения.

– Н-н-н-н… – промямлил де ля Кондом. – Н-н-н-не знаю… Я не знаю!

– Эх… Хорошо подумай, а то Арнольд очень опечален новостями, что нам не придётся отрезать тебе пальцы тупыми ножницами… – разочарованно вздохнул Таргус.

– Я не знаю его имени! – заорал де ля Кондом. – Я не видел его лица! Но он говорил со шведским или германским акцентом!

– Сколько тебе заплатили? – захотелось Таргусу узнать, во сколько ценят его жизнь.

– Восемь тысяч экю авансом, а остальные двенадцать тысяч по выполнению! – ответил жалобно глядящий на него франк.

– Приятно знать, что меня оценили дороже, чем моего папашу, – усмехнулся Таргус. – Но этого мало. Где сейчас находятся деньги?

– В моём доме в Париже… – ответил франк.

– Ты врёшь мне, – нахмурился Таргус. – Я впечатлён твоей готовностью сотрудничать, но ложь всегда всё портит. Где сейчас находятся деньги?

– В тайнике недалеко от замка, – ответил де ля Кондом.

– Где он находится точно? – Таргус приблизился к франку.

– Близ ручья под деревом с дуплом! – испуганно заорал тот. – Рядом дом пасечника! Я оставил там пометку ножом!

– Готфрид! – заорал Таргус.

В помещение вбежал гренадёр из личной охраны.

– Да, Ваше Светлейшее Высокородие?

– Бери десяток легионеров и езжай к дому пасечника недалеко от замка, – приказал Таргус. – Там будет ручей, возле которого есть дерево с дуплом, там зарыты деньги, пальцами не трогайте, ни в коем случае, это ключевое требование. Привезите в свёрнутом виде сюда. Эй, франк, деньги ведь в какой-то ткани?

– Да, Ваше Светлейшее Высокородие! – заверил его де ля Кондом.

– Выдвигайтесь, – повернулся Таргус к гренадёру. – Увидите кого-то подозрительного, реально подозрительного, тащите его сюда.

– Есть! – шарахнул себя по кирасе гренадёр.

Гренадёр ушёл, а Таргус вернулся к франку.

– Скоро прибудет инспектор из следственного комитета и снимет отпечатки пальцев, – сказал он Арнольду. – Не трогай его до тех пор, понял меня?

Арнольд проворчал что-то недовольно-соглашающееся и с поникшими плечами покинул каземат.

Таргус поднялся наверх, в холл и увидел мило беседующих у камина Карла Фридриха и Елизавету Александрину.