Римская армия в IV столетии от Константина до Феодосия

Однако стоит ли на основании вышеприведенных фактов говорить о полном отсутствии дисциплины в позднеримских войсках и, как следствие этого, об их невысокой эффективности и отрицать (вслед за О. Зееком и Г. Дельбрюком) превосходство в этом отношении армии Поздней империи над варварами? Думается, что нет. Изменников и дезертиров было достаточно и у германцев, а чрезвычайная жестокость персидских законов против дезертировавших солдат свидетельствует о том, что и в их войсках эта проблема была далеко не последней (Amm., XXIII, 6, 81). Мы даже не можем утверждать, что в III–IV вв. дисциплина в армии ослабела по сравнению с тем, какой она была в период принципата. В I–II вв. было достаточно солдатских бунтов, которые выливались в кровопролитные гражданские войны. Нередко уже известие о смерти императора служило поводом к восстанию. Так, например, сообщая о мятеже паннонских легионов (14 г.), Тацит пишет, что он вспыхнул «внезапно», «без каких-либо новых причин, кроме того что смена принцепса открывала путь к своеволию и беспорядкам и порождала надежду на добычу в междоусобной войне» (Тас., Ann., I, 16; пер. А. С. Бобовича, ред. Я. М. Боровского). Почти одновременно с паннонскими подняли мятеж и германские легионы (Тас., Ann., 1, 31). При этом гнев солдат оказался направленным прежде всего на своих непосредственных командиров — центурионов, которых избивали плетьми и кидали в Рейн (Тас., Ann., I, 32). Частые мятежи солдат в I в. стали причиной того, что само понятие о воинской дисциплине потеряло всякий смысл. Это стало типичным для римских армий, расположенных практически во всех провинциях империи. Относительно сирийских войск Тацит сообщает, что у них разложение дисциплины было особенно ощутимым уже в начале I в., в наместничество в Сирии Гнея Пизона (17 г.) (Тас., Ann., II, 55)[274]. Спустя полвека, во времена Нерона, наместник Сирии Корбулон столкнулся с той же проблемой и сильно страдал от небоеспособности сирийских легионов, которые, обленившись за время мира, отказывались выполнять лагерные обязанности. «Хорошо известно, — сообщает Тацит, — что в этом войске не были редкостью ветераны, ни разу не побывавшие в боевом охранении или ночном дозоре, разглядывавшие лагерный вал и ров как нечто невиданное и диковинное, отслужившие свой срок в городах, не надевая ни шлемов, ни панцирей, щеголеватые и падкие до наживы» (Тас., Ann., XIII, 35; пер. А. С. Бобовича, ред. Я. М. Боровского).

К концу правления Флавиев проблема дисциплины в армии по-прежнему оставалась нерешенной. В 97 г. в результате солдатского мятежа был «захвачен в плен» и «лишен свободы» император Нерва (Plin., Pan., 6). Плиний Младший называет Траяна исправителем воинской дисциплины (Plin., Pan., 6)[275]. Тем не менее после смерти своего предшественника Адриану вновь пришлось восстанавливать в армии дисциплину (SHA, Hadr., 10, 5).