Римская диктатура последнего века Республики

Сулла отказался от мирного решения конфликта из-за политической слабости сената. Вместе с тем он подчеркивал, что действует не против государства и римского гражданства, а как тираноборец (Арр. В. С, I, 57, 20). И позднее, после изгнания марианцев из Рима, Сулла своим поведением демонстрировал, что благодаря ему римский народ пользуется свободой (Plut. Sulla, 10). Он не собирался использовать силу против гражданского населения. Эксцессы подобного рода сам Сулла считал вынужденными (Арр. В. С, I, 59), а античная традиция объясняла их не заранее намеченным планом, а стихией боя (Plut. Sulla, 9). Сулла следил, чтобы со стороны его воинов не было какого-либо насилия над рядовыми гражданами; боролся против мародерства (Арр. В. С, I, 59). После изгнания противников, хотя он «мог стать единоличным владыкою, отказался от применения насилия» (Арр. В. С, I, 63). Т. Моммзен предполагал, что при известном индифферентизме и политической беспечности Суллы он вполне мог испытывать «отвращение к столичным политическим дрязгам» и, следовательно, «вовсе не замышлял государственного переворота». Однако объективно, начиная с этого времени, в Риме установился новый политический режим — военная диктатура^{247}. Этот факт прямо или косвенно признает большинство современных исследователей^{248}. По замечанию Ж. Каркопино, именно Сулла открыл секрет современной ему ситуации: политика Рима зависит от легионов и их императора^{249}. После взятия Рима Сулла провел первые мероприятия, которые должны были стабилизировать политическую ситуацию в государстве. По существу, они определили основные составляющие и главные направления его будущей конституции. Во-первых, были ослаблены политические противники. Законы Сульпиция были отменены (Арр. В. С, I, 59). «Двенадцать инициаторов мятежных и наихудших действий, среди которых были Марий с сыном и П. Сульпиций, он (Сулла. — Н. Ч.) изгнал из Рима — XII auctores nouarum pessimarumque rerum, inter quos Marium cum filio et P. Sulpicio, urbe exturbauit» (Vell., II, 19, 1; ср.: Liv. Per., 77; Plut. Sulla, 10; App. В. С, I, 60). Политический террор был возведен в статус государственной политики — расправа над марианцами и последующее их изгнание были закреплены законодательно (см.: Sail. Cat., III, 24)^{250}. Во-вторых, были восстановлены основы римской конституции. Сулла укрепил авторитет сената. Правда, он сделал это не столько конструктивными мерами, сколько деструктивными — одновременным ослаблением авторитета народного собрания и народных трибунов, сокращением их законодательной инициативы, «чтобы голосование было в руках не неимущих и самых смелых, но в руках лиц, обладающих достатком и здравым смыслом»; а также ужесточением контроля над исполнительной властью. Единственным источником по этому вопросу является для нас сообщение Аппиана (Арр. В. С, I, 59). Современные исследователи по-разному оценивают репрезентативность этого пассажа. Т. Моммзен полностью доверял античному автору. Он считал, что Сулла восстановил приоритет центуриатных комиций и древний Сервиев порядок^{251}. Большинство историков интерпретируют сообщение Аппиана несколько иначе: Сулла ограничил полномочия трибутных комиций и таким образом усилил роль центуриатных, в этом и состояла суть сулланской реформы центуриатных комиций в 88 г.^{252},[25]

Единственным конструктивным решением Суллы было пополнение сената 300 новыми членами (Арр. В. С, I, 59)^{253}. Многие современные исследователи считают пополнение сената в 88 г. проблематичным^{254}. Даже если этот факт ими и признается, они не видят возможностей реализации принятого положения, приводя целый ряд аргументов: во-первых, эта реформа требовала времени, которого у Суллы в 88 г. не было; во-вторых, не было и такого количества преданных сторонников; в-третьих, консул не имел права столь широкой ревизии списка сената. Таким образом, лишь в 82 г., когда сенат оказался чрезвычайно ослабленным, а Сулла получил должность диктатора, пополнение сената стало неизбежной, необходимой и возможной мерой.

Сложность ситуации состоит в том, что единственным для нас источником, проливающим свет на государственно-политические реформы Суллы этого периода, является сообщение Аппиана и нет возможности его скорректировать или опровергнуть, что вызывает у современных исследователей серьезные сомнения в достоверности аппиановской традиции. Нам представляется, что решение о пополнении сената действительно могло быть принято Суллой. Подтверждением этого может быть тот факт, что Аппиан отчетливо разделял предложения 88 и 81 гг. Он однозначно указывал, что в 88 г. предполагалось пополнение сената знатнейшими римскими гражданами в отличие от 81 г., когда предполагалось введение в сенат представителей наиболее знатных всадников[26].

Восстановление власти консулов (Арр. В. С, I, 63) и выборы должностных лиц на 87 г., проведенные Суллой, должны были закрепить государственный порядок и общественное согласие (Plut. Sulla, 10).