Римская диктатура последнего века Республики

О том, каковы были представления Суллы о положении Римской республики, его планы и намерения, сейчас судить однозначно довольно сложно. Можно было бы реконструировать ситуацию на основе составленных им самим «Воспоминаний». Однако они не сохранились. Лишь на отдельные фрагменты этого сочинения ссылались более поздние античные авторы^{266}. Как правило, в этих ссылках речь шла не о внутриполитических мероприятиях Суллы, а о его военных кампаниях. Могли бы в определенной степени пролить свет на поставленный вопрос свидетельства непосредственных современников событий. Правда, они фрагментарны, чрезвычайно субъективны и политически тенденциозны. Известно, например, что Луций Корнелий Сизенна написал историю борьбы Мария и Суллы. Упоминания о ней есть у Саллюстия, Цицерона и Веллея Патеркула (Sail. lug., 95, 2; Cic. De leg., I, 7; Ad Brut., 228; Vell., II, 9, 5). Однако само сочинение до нас не дошло. Современники же отмечали явную тенденциозность этого сочинения: Сизенна был ярым сторонником Суллы, и это не могло не повлиять на политическую окраску описываемых им событий. Саллюстий прямо говорил о том, что Сизенна был пристрастным в своих суждениях, «говорившим недостаточно свободно — parum … libero ore locutus» (Sail. lug., 95, 2). Важными для нас являются оценки и характеристики, данные Цицероном. В своих политических и судебных речах Цицерон часто ссылался на события 89—79 гг. При этом одни и те же факты в зависимости от настроений самого Цицерона и целей его выступления часто приобретали различную окраску. Однако оценка существа предпринятых Суллой мероприятий оставалась практически неизменной: «знать огнем и мечом вернула себе власть в государстве» (Cic. Pro Rose, 141, 6—7); государству был обеспечен «и блеск внутри страны, и уважение за ее пределами, …каждому возвратили его почетное положение» (Cic. Pro Rose, 136, 6—8). По определению Цицерона, все это произошло «по воле богов, при живом участии римского народа, благодаря мудрости, империю, счастью и удаче Луция Суллы» (Cic. Pro Rose, 136, 9—10). Косвенно можно сослаться на речь консула 78 г. Марка Эмилия Лепида — политического противника Суллы. Она приведена Саллюстием в его «Истории». Лепид называл Суллу «этот Ромул — неудачник — Scaevos iste Romulus» (Sail. Hist. frr. ampl., Lep., 19). Видимо, это определение следует понимать таким образом: Ромул считался создателем Рима, а Сулла стремился встать в один ряд с легендарным героем, что, по мнению Лепида, ему вряд ли удалось. В другой части своей речи Лепид подчеркивал, что Сулла совершил «величайший переворот государства и разрушение устоявшегося — maxima turbamenta rei publicae atque exitia probate» (Sail. Hist. frr. ampl., Lep., 98—99). Однако следует учитывать тот факт, что оценки Лепида имели характер политической инвективы и, безусловно, были субъективны.

Таким образом, судить о том, чем на деле были для Римской республики преобразования Суллы — реставрацией, реформой или контрреформой и какие цели он мог ставить перед собой и перед обществом, возможно лишь на основании анализа конкретных мероприятий и законопроектов, получивших обобщенное определение — конституция Суллы.

Конституция Суллы — условное обозначение мероприятий, осуществленных во время сулланской диктатуры самим диктатором, по его инициативе или при его поддержке и предполагавших стабилизацию положения в Римской республике в том направлении, которое представлялось Сулле наиболее целесообразным. В античной традиции они обозначены как Корнелиевы законы. Нормы сулланской конституции, безусловно, были продиктованы личными соображениями и настроениями диктатора и имели оттенок волюнтаризма. Вместе с тем мероприятия Суллы были реакцией на сложившуюся в Риме социально-политическую ситуацию и, следовательно, должны были более или менее адекватно отражать ее.

В целом основные положения сулланской конституции мы можем разделить на две группы: первую составляют законы, направленные на стабилизацию общественной жизни и политической власти под руководством сената, вторую — на административно-территориальную интеграцию римско-италийского населения.