Римская история в лицах

«Такова толпа: она или рабски пресмыкается, или заносчиво властвует. Она не умеет жить жизнью свободных, которые не унижаются и не кичатся. И почти всегда находятся люди, чтобы угодливо распалять безмерно жестокие, жадные до казней и кровавой резни души». (Там же. XXIV, 25)

Несмотря на провал заговора, влиянием в Саракузах сумели овладеть эмиссары Ганнибала. Они освободили рабов, выпустили узников из темниц и готовятся прийти на помощь Пунийцу. Римляне в 213-м году вынуждены переправить в Сицилию войско под командованием Марцелла и начать осаду Сиракуз. Из Карфагена на помощь осажденным присылают крупный десант. Римляне не могут допустить, чтобы Сицилия стала мостом между Карфагеном и Ганнибалом. Положение осложняется, и война на время перекочевывает из Италии в Сицилию.

Марцелл осаждает Сиракузы с суши и с моря. Осада длится около двух лет. Немалую роль в защите родного города играет великий Архимед. Созданные им мощные подъемные устройства дают возможность осажденным прямо с выходящих на море стен крепости подцеплять и опрокидывать римские корабли. Это мешает римлянам осуществить штурм города. Но, как это нередко бывает, примитивная грубость интересов сограждан сводит на нет достижения научного гения. Осада заканчивается тем, что на каком-то празднике защитники Сиракуз напиваются допьяна и воинам Марцелла ночью удается подняться на стены крепости. Вскоре и весь город вынужден капитулировать. Это случилось в 211-м году.

Помощи из Сицилии Ганнибал уже не получит. Но прежде чем возвратиться к рассказу о печальной судьбе карфагенского полководца, еще задержимся ненадолго в Сиракузах и посмотрим, что делает овладевший ими Марцелл. К дальнейшему ходу войны это прямого отношения не имеет, но на будущую историю Рима его действия наложат весьма существенный отпечаток.

Итак, Сиракузы капитулировали и, как полагается, отданы на разграбление римской солдатне. Между прочим, от Тита Ливия мы узнаем то, что не может не волновать даже нас:

«Было явлено, — свидетельствует Ливий, — много примеров отвратительной жадности, гнусного неистовства. А среди всей суматохи, какую только может породить во взятом городе страх, среди солдат, бегавших повсюду и грабивших, Архимед, как рассказывают, был занят только фигурами, которые он чертил на песке. Какой-то солдат, не зная, кто это, убил его. Марцелл очень был огорчен, позаботился о похоронах, разыскал родственников Архимеда и в память о нем обеспечил им жизнь в покое и уважении». (Там же. XXV, 31)

Этим поступком Марк Марцелл, наверное, хотел подчеркнуть свое уважение к эллинской науке. Он также доказал, что понимает и высоко ценит эллинское искусство. Он это сделал новым для той поры способом. Впервые за всю историю римский полководец в качестве трофеев вывез не только золото и серебро, не только драгоценную утварь и посуду, но картины и статуи, служившие украшением города. Нет нужды, что большую их часть он пожертвовал в римские храмы, что с этого началось знакомство римлян с высоким искусством древней Греции. Это был первый случай хищения рукотворной красоты, варварского разрушения неповторимых ансамблей древнегреческого зодчества. Этому примеру в последующие годы, особенно когда на греческое искусство в Риме пойдет мода, последуют многие.

Через год Марцелл будет послан в Испанию, где после гибели Сципионов положение станет угрожающим. Словно преследуемый греческими богами, он будет заперт карфагенянами в Пиринеях. Затем сенат направит Марцелла снова против Ганнибала, он попадет в ловушку и погибнет.

Но вернемся и мы из Сицилии в Италию. Там продолжается вялая война. Ганнибалу удается овладеть греческими колониями на южном побережье страны — Тарентом, Фуриями и Гераклеей. Но это не меняет его плачевного положения. Помощи ждать неоткуда, поредевшее войско для серьезных наступательных действий уже непригодно, а силы римлян растут. В том же 211-м году они начинают осаду Капуи. Понимая, что ее падение окончательно лишит его надежды на поддержку союзников Рима, Ганнибал решается пойти на выручку осажденного города. Но римские полководцы хорошо укрепили систему из трех своих соединенных стенами лагерей, и Ганнибал понимает, что взять их штурмом ему не удастся. Оставаться перед их валами тоже рискованно — можно ожидать подхода других римских армий, и тогда войско карфагенян окажется между двух огней.