Римская кровь

Ни один могущественный правитель не может обойтись без предзнаменований своего будущего величия, сопутствующих его легенде; при рождении Александра с неба сыплются звезды, Геркулес душит в колыбели змей, при появлении на свет Ромула и Рема над землей сражаются орлы. Именно встреча с парфянами положила на жизненный путь Суллы печать легендарности. Правда то или выдумка — никто, кроме Суллы, теперь не может сказать это наверняка, — но предание гласит, что входивший в парфянскую свиту ученый халдей внимательно изучил лицо Суллы и постиг его характер, используя принципы науки, неизвестной Западу. Вероятно, он выискивал слабости, о которых смог бы донести своим парфянским господам, но вместо этого мудрец в изумлении опустил руки. Сулла, никогда не отличавшийся ложной скромностью, дословно передает реакцию старого халдея в своих «Записках»: «Может ли человек быть столь великим и в то же время не величайшим из всех живущих? Я потрясен — но не его величием, а тем, что даже теперь он воздерживается занять подобающее ему место среди граждан, коих он во всем превосходит».

Когда Сулла вернулся в Рим, Марий не был рад его видеть.

Яблоко раздора подкинул царь дружественной Нумидии, прислав в Рим статую, увековечившую память об окончании африканской войны и падении Югурты. Распростертые крылья Победы осеняли фигуру царя, который передавал скованного Югурту лучшему своему другу — Сулле. Марий изображен не был. Разъяренный от ревности старик едва не лишился рассудка при мысли о том, что Сулла украл его славу, и угрожал уничтожить статую собственными руками, если сенат не постановит убрать ее с Капитолия. Риторическая буря с обеих сторон не унималась до тех пор, пока разрыв не стал необратимым. Вспышка насилия казалась неминуемой, но в этот момент грянула союзническая война между Римом и его италийскими подданными, и все личные распри были перенесены на будущее.

Земля Италии еще никогда не была свидетельницей войны столь ожесточенной; никогда прежде не выпадало на ее долю столько потрясений и страданий. Но в конце концов стороны пришли к компромиссу, непримиримые повстанцы были беспощадно уничтожены, и Рим устоял, хотя не всем римским политикам война пошла на пользу. Марию было далеко за шестьдесят; его полководческие дарования угасли, здоровье ослабло, и на войне он ничем себя не проявил. Сулла, бывший тогда в расцвете лет и на гребне успеха, всюду и везде поспевал, зарабатывая себе славу героя, спасителя, разрушителя, добиваясь благосклонности легионов и накапливая политический авторитет.

Когда все было кончено, Сулла был впервые избран консулом в почтенном пятидесятилетнем возрасте. Рим был подобен больному, корчащемуся в предсмертных судорогах: едва пережив один мучительный спазм, он готовился стать добычей следующего.

Популистское движение марианцев достигло апогея. Правой рукой Мария стал радикальный трибун и демагог Сульпиций; избранный народным представителем, он направил все свои усилия на подрыв власти и престижа аристократической верхушки. При Сульпиции римское гражданство продавалось на Форуме бывшим рабам и чужеземцам — поступок нечестивый и неслыханный, повергший старинную знать в оторопь. Лелея далеко идущие замыслы, Сульпиций собрал личное войско из трех тысяч бойцов (все они принадлежали к сословию всадников) — честолюбивых и безжалостных юношей, готовых на все. Из них он набрал шестьсот отборных телохранителей, постоянно рыскавших вокруг Форума. Сульпиций называл их своим антисенатом.

Тем временем Митридат опустошал восточные владения Рима — в том числе и Грецию. Отвоевать их сенат поручил Сулле, который заслужил это назначение всей своей предыдущей службой и имел на него все права, будучи консулом. Командование походом должно было принести баснословную прибыль; для того чтобы собрать неслыханные богатства с помощью податей, налогов и открытого грабежа, нет ничего лучше победоносной восточной кампании. Кроме того, командующий походом получал огромную власть; в прежние дни римские армии хранили верность сенату, но ныне они следуют за своими предводителями. Сульпициев антисенат решил, что поход должен возглавить Марий. На Форуме вспыхнули беспорядки. Сенат был вынужден передать командование от Суллы Марию, и Сулла едва спасся от гибели на улице.

Сулла бежал из Рима, чтобы обратиться к войску напрямую. Когда простые воины услышали о случившемся, они поддержали Суллу и забросали камнями назначенных Марием военачальников. Сторонники Мария в Риме ответили тем, что атаковали приверженцев Суллы и разграбили их имущество. Народ в панике метался с одной стороны на другую, перебегая из Рима в сулланский лагерь, а из лагеря — в Рим. Сенат полностью подчинился требованиям Мария и Судьпиция. Сулла повел легионы на столицу.

Немыслимое сбылось. В Рим вторглись римляне.