Римская рулетка

Поевши, Святослав впадал в давно забытое за годы перестройки и рыночной экономики благодушие и принимался ругать брата. Рассуждения его сводились к тому, что из всех живущих, а также живших и намеревающихся жить на этой планете в ближайшие две тысячи лет, пожалуй, именно Дмитрий Васильевич Хромин, жестокосердный сластолюбец и морально-ущербный эгоист, в наименьшей степени достоин нечаянного счастья женитьбы на столь одаренной в плане обустройства быта женщине, как юная племянница Вячеслава Васильевича. Однажды объявившись дядей девушки, историк незаметно для себя в этом заблуждении утвердился, что лишний раз доказывает, насколько любое гуманитарное умопостроение зиждется на самовнушении гуманитария.

Вероятно, в данном случае гуманитарий полагал, что, ругая исчезнувшего мужа, доставляет Айшат если не радость, то, по крайней мере, утешение. Андрей основательно в этом сомневался, но не вмешивался в их сердечные тайны. Доев ужин, он усаживался с назваными сестрой и дядей в кружок, занимавший всю циновку, постеленную на полу каморки, и до одурения практиковался в произношении, требуя от Айшат исправлений. А также в построении фраз, требуя от Хромина-младшего фактического материала по устройству Римской империи.

Ровно через час Теменев командовал отбой, гасил коптящий фитиль и укладывался спать, не забыв поставить пиликалку в часах на нужное время. Как будет течь трудовая жизнь, когда в наручном будильнике иссякнет батарейка, Андрей предпочитал не заморачиваться.

Работа тяготила его в наименьшей степени. Ходить по захудалому торговому ряду, где продавались народные средства от блох, вшей и прочей ползучей напасти и куда народ валил валом потому только, что по соседству отведен утоптанный плац, на котором валтузят друг друга дегенеративного вида петухи… Прогуливаться там во главе патруля, побрякивая медными бляхами, не составляло труда. Конечно, поначалу слышался ропот, но в таких случаях хватало сдвинуть брови. Андрей, овладевший этим искусством на контрах с гибэдэдэшниками, частенько пытавшимися оштрафовать водителя с двумя девицами на заднем сиденье, хоть и превысившего скорость, но вооруженного ксивой ФСБ, знал не менее дюжины способов грозно сдвигать брови.

Конечно, среди толпы загулявших римлян и гостей города зачастую попадались те, кому мимики оказывалось недостаточно, но тут уже на пользу шла грубая физическая сила. «Акселерация накапливалась веками, – в первый же вечер под лестницей в доме добрейшего Галлуса пояснил образованный Слава Хромин, – там, на рубеже тысячелетий, ты был просто выше среднего. Но не забывай, насколько даже средний мужчина двадцатого века выше античного. Говорят, дело тут в алюминиевой посуде. Ионы влияют». Всякий раз, когда Андрею удавалось одной рукой удержать загулявшего скототорговца, тыкавшего в представителей власти вилами, густо измазанными навозом, он с теплотой вспоминал гнутые ложки и вилки из столовых невозвратного будущего.

«Надо бы наладить тут производство алюминия, – мечтал Теменев, засыпая по вечерам, – глины много. Вот заставлю Славу и Айшат вспомнить школьный курс химии, и заживем мы тут как боги светлого Олимпа». На поверку, однако, пока что выяснилась только удивительная неосведомленность всех троих в достижениях человеческой цивилизации, которые можно было бы развернуть в полевых условиях античного Рима. Перспективнее всего казалось собрать автомат Калашникова, но смущало отсутствие пороха и любых взрывчатых веществ, исключая неполную, без одной пули, обойму в ПМ, висящем на плече Андрея.

Самыми острыми моментами дежурства был час, когда народ, охочий до азартных зрелищ, стекался со всех сторон туда, где кричали противными голосами и сбивали собственные перья с прутьев ивовых клеток голенастые и почти бескрылые птицы, похожие на озверелых разноцветных кур. Являющиеся, однако, петухами. Это не были среднерусские белоснежные с красными гребнями красавцы, нет, бойцовые петухи смотрелись птицами-уголовниками, эффективными в уличной драке, но абсолютно лишенными духовных и интеллектуальных запросов.

Поначалу Андрей грешным делом опасался, что игромания, едва не приведшая его к уголовному преступлению в далеком будущем, скажется и здесь и ему захочется поставить небогатый заработок на одного из этих разбойников. Но нет. То ли ответственность за негаданно обретенных иждивенцев, то ли неприязнь к петухам-дебилам, то ли, наконец, профессиональный подход. В общем, что-то заставляло его быть равнодушным к азарту, с которым античные геймеры рвались поближе к людскому кругу, из середины которого летели разноцветные перья.