Римская сага. Том III. В парфянском плену

С самого утра город шумел и волновался, пересказывая самые невероятные слухи. Широкие деревянные ворота были распахнуты, через них двигались бесконечные вереницы людей, повозок и верблюдов, и стражники, расположившись в тени арки, лениво следили за этим водоворотом, даже не проверяя неизвестных купцов, нищих и гетер, как они всегда делали это раньше. Базарная площадь, располагавшаяся с другой стороны царского дворца, была забита продавцами и покупателями, которые переходили с места на место, трогая фрукты и ткани, сбрую и пшено, но ничего не покупали, предпочитая обмениваться слухами. Причём, услышав что-то новое в соседнем ряду, они уже в следующем выдавали это за свою новость, гордо и самоуверенно выпячивая грудь вперёд, прикладывая ладонь к сердцу и закатывая глаза к небу. В основном, говорили только о победе Сурены и стоимости рабов. Именно на этой площади скоро должны были продавать ужасных римлян, которых визирь взял в плен в огромном количестве. Такого события здесь не было с момента основания города, поэтому старейшины всех родов, независимо от своего отношения к Сурене, прибыли сюда на встречу. Для этого события подготовили самый большой зал дворца: сотни слуг разостлали вдоль стен матрасы, разноцветные ковры и небольшие подушки, принесли кувшины со свежей водой и полотенца, полили водой все ступени и дорожки у входа, чтобы как можно дольше сохранить свежесть утренней прохлады. Возле окон стояли рабы с большими опахалами и плавными взмахами разгоняли воздух. Двери и окна были открыты, чтобы внутри было достаточно света и не надо было зажигать светильники.

Когда все прибывшие расселись по своим местам, Сурена встал и вытянул перед собой руки, повернув их ладонями вверх.

– От имени царя Орода приветствую всех вас, мудрые старейшины родов! – обратился он к ним и почтительно склонил голову. – Пусть ваши племена никогда не знают горя, земля всегда даёт много еды, а в реках никогда не иссякнет вода! – он поклонился, и все одобрительно закивали головами.

– Расскажи нам, что произошло с римлянами? Мы хотим услышать всё из первых уст, – попросил его ближайший из седовласых парфян.

– По приказу нашего сатрапа Орода, великого повелителя Парфии, я выманил жадного Красса в пустыню, потому что он думал, что со мной едет вся казна Парфии и гарем царя. В это время все города вокруг Ашшура днём и ночью делали стрелы и наконечники. Две тысячи верблюдов пригнал мой двоюродный брат, и мы погрузили все стрелы на этих верблюдов. Если бы мы привели их сюда, то им не хватило бы места в этом дворце и даже на базарной площади! – громко произнёс он. По залу прокатилась волна удивлённых голосов. – Потом мы специально показали римлянам пустые ящики, обитые золотом, и они поверили, что это казна сатрапа Орода. Они побежали за нами и дошли до реки Баллис, за которой начинается пустыня. Но их воины застряли в песчаных барханах. Тогда наши лучники стали стрелять по ним, не жалея стрел. Стрел было так много, что римлянам негде было укрыться. Каждая стрела попадала в цель. Наши воины стреляли весь день, и молодой сын Красса не выдержал, он напал на наших всадников. Они заманили его конницу за холмы и убили. После этого римляне испугались и убежали в Карры. Наши воины окружили город, но трусливые римляне не стали сражаться и решили уйти в Синнаки. Мы догнали их и предложили сдаться. Их жадный консул Красс не захотел нас слушать, и его убили, а голову и правую руку отправили нашему великому сатрапу Ороду вместе с известием об этой победе. Римляне разбежались, и наши воины ловили их по склонам, как зайцев, – с радостной улыбкой закончил Сурена.

– Сколько же их было?

– Их было пятьдесят или даже шестьдесят тысяч, а нас всего десять, – задумчиво ответил он, как бы подсчитывая в уме, сколько же точно было римских воинов. – Лучники устали натягивать луки, тетивы перетирались и рвались. С полудня до заката стреляли наши воины. Их стрелы закрывали солнце. На земле от них была тень, как от тысячи больших деревьев. Наши стрелы летели в три раза дальше, чем римские. Поэтому они не могли нас достать, – Сурена говорил медленно и важно. Он преувеличил количество римлян, чтобы усилить впечатление от своей победы. И старейшины действительно с удивлением покачивали головами, перешёптываясь друг с другом и с радостью слушая его слова. – Вы сами можете увидеть двадцать тысяч пленных, которых мы продадим здесь, на рынке. А погибло их там во много раз больше.

– Значит, не так страшны римляне, как говорят о них арабы и иудеи? – спросил кто-то вдалеке.