Римская сага. Том V. За великой стеной

Все вокруг замолчали. Барабаны стихли, воины в чёрных халатах опустили мечи, а римляне подались вперёд, стараясь увидеть, что будет дальше. Рядом с телами стала расти тёмно-красная лужа. Но вот они зашевелились, и лежавшее сверху тело в чёрном халате медленно откатилось в сторону. Раб в белом халате сел, держа в руках окровавленный обломок бамбуковой палки, и закашлялся от пыли. Ткань на груди и плечах его халата была красного цвета. Он встал, и в этот момент все пришли в себя. Римляне радостно закричали, а ханьцы кинулись к нему с криками ярости. Они окружили Лация, который был вынужден поднять меч врага и защищаться от посыпавшихся на него ударов. Ему повезло, что нападавшие мешали сами себе, поэтому он мог одним ударом отбивать сразу два или три вытянутых в его сторону меча. В душе Лаций в очередной раз поблагодарил богов за то, что у него не было цепей на ногах. Теперь он опасался только одного – копья. Его могли забросать копьями, и тогда он не смог бы отбивать их так, как мечи.

Шаг назад и выпад вперёд, шаг назад и удар по мечам, а потом снова выпад вперёд – он наносил только колющие удары, стараясь не пустить нападавших за спину. Вот один чересчур горячий воин вырвался вперёд и сразу же упал, держась за бок, потом другой схватился за бедро и опустился на одно колено, не в силах стоять на ногах. Когда третий, получив удар в низ живота, упал лицом в пыль, остальные на мгновение отхлынули назад и остановились.

– Стой! – поднял руку брат императрицы. Он снова, ничего не боясь, подошёл к Лацию и пристально посмотрел ему в глаза, затем вернулся к телу своего воина и опустился рядом. Он положил руку на грудь. Кровь сочилась из раны прямо посередине груди, между рёбрами и животом. Подойдя к носилкам императора, он снова опустился на колени и три раза коснулся лбом земли. Лаций не слышал, о чём они говорили, вокруг было много невысоких воинов в чёрных халатах, которые никак не могли понять, почему непобедимый Ю Лай лежит мёртвым, а этот мерзкий высокий раб с шрамом на лице стоит перед ними живой.

Прозвучали какие-то команды, к римлянам подбежали слуги внутреннего дворе и, ничего не объясняя, стали выводить за ворота. Сзади послышались звуки музыки, в ворота стали заносить носилки в форме кораблей и лодок, сотни босоногих людей с поднятыми над головой палками несли украшения, другие – ленты из голубой ткани, изображавшие воду, и всё это бесконечным потоком стало заплывать внутрь, как в пасть большой рыбы.

Охранники Бао Ши вместе с насупленным Фу Сином отвели римлян обратно в дом губернатора. Только там на Лация снова надели цепь с шаром и забрали окровавленный халат. В сарае все стали кричать и расспрашивать его, как всё произошло, особенно Павел Домициан. Тот на правах пострадавшего и обделённого зрителя сел рядом с Лацием и держал его за руку весь вечер, пока остальные обменивались впечатлениями. Однако непонятное молчание охранников не предвещало ничего хорошего, и римляне постепенно начали строить догадки, думая, что теперь им всем конец. Когда, сняв кожаные нагрудники, все разлеглись по углам и в сарае наступил тишина, Павел Домициан тихо спросил его:

– Как это у тебя так поучилось? Неужели ты правда убил его обрубком бамбука?

– Конечно, нет. Ножом. Но перед этим меня спас медальон. Он должен был проткнуть меня насквозь, но попал в него. Как когда-то в Эмилию…

– Да… – задумчиво протянул слепой певец. – Скажи, ты хочешь вернуться в Рим? – от неожиданности Лаций вздрогнул и повернулся к нему, хотя знал, что старый певец всё равно его не видит. – Чувствую, что хочешь, – с улыбкой добавил тот и крепко сжал его за плечо. – Боги хранят тебя. Я вижу копьё Марса, которое пронзило врага. Это он помог тебе.

– Благодарю тебя, Павел, – прошептал в ответ Лаций и глубоко вздохнул. Сегодня он выжил, хотя Чоу в это и не верила. Но завтра всё могло быть по-другому. Эта страна была опасной для него. Все говорили не то, что думали, а думали совсем не то, что делали. И Лаций понимал, что здесь нельзя было верить никому. Хотя ему так хотелось, чтобы Чоу сдержала своё обещание.

Глава 11

В комнатах наложниц в этот вечер было весело и празднично. Император проводил здесь третий день подряд. Все только и говорили о гибели несчастного Ю Лая, которого все женщины считали красивым и благородным. Наложницы ублажали императора, рассказывая ему, что тоже видели ужасного громадного раба, который напугал их до смерти.

– Он такой страшный, что его надо отправить охранять последнюю наложницу. Они подходят друг другу! – со смехом говорила Фу, намекая на то, что последней наложницей всегда была самая некрасивая девушка в гареме императора, к которой тот обычно никогда не заходил. Такие наложницы всегда заканчивали жизнь либо старыми девами, либо выпивали яд, не в силах вынести пытку одиночеством.

– В саду тоже работают такие страшные рабыни хунну, что мы боимся туда выходить, – пожаловалась Фэн, обиженно надув губки. – Говорят, они ненавидят нас за то, что мы убили их мужей.